Я стукнула своим фужером об ее.
- За нас, самых умных…
- Самых красивых, - поддержала Галка.
- Самых талантливых.
Я запрокинула голову, чтобы выпить за чудесный тост до последней капли, но, утратив равновесие, соскользнула в воду. Пенная шапка обрадованно повалила через край ванны. Галка тут же включилась в игру, и вскоре сухими на мне оставались только тапочки.

Завернутые в простыни, довольные и слегка пьяные, мы повалились на кровать.
- Видел бы кто нас сейчас, в жизни бы не отбрехались, - Галина подтянула сползшую простыню, спрятав под ней грудь. – Но мы ведь не такие?
- Нет, не такие, - поддакнула я, с любовью глядя на свою подругу. Сейчас, когда на ней не было и грамма косметики, она была похожа на девочку-подростка. Тоненькую, беззащитную… Дурак Никита. Как мог не разглядеть? Такую только на руках носить, да в глаза, как в озера, смотреться. – Ты все еще любишь Никиту?
Спросила и испугалась.
Галка кивнула.
- Он, что, действительно к нам больше не придет?
- Когда-нибудь придет. Выбьет всю дурь из головы и заявится. Вот увидишь, - как можно увереннее произнесла я.
- Скажи честно, что между вами произошло? – а в глазах застыл страх.

Я поднялась, дошла до сумки, вытрясла ее на кровать и протянула Галке мобильник.
«Я устал ждать, когда ты меня заметишь».
- А ты его заметишь?
- Нет. Никогда.
- Значит, у меня есть шанс, - Галка грустно улыбнулась. – Надо всего лишь отдать тебя замуж. Тогда у Кита исчезнут все иллюзии.
- Отдай меня замуж, Галчонок. Очень прошу.
- Завтра же утром займусь. А теперь спать, - подруга закопалась под одеяло. – Выключай свет.

Через минуту, когда шампанское и усталость нервного дня победили пытающийся соображать мозг, Галка спросила:
- Жень, как ты думаешь, купидон один работает или в паре?
- В смысле?
- Вот смотри, - она повернулась на бок, чтобы видеть мои сонные глаза. Ее потонули во мраке, и я только догадывалась, что вот этот беленький блинчик - Галкино лицо. – Кит запал на тебя, я на Кита, а ты… О тебе сейчас не будем. 
- Почему это? 
- Тут все слишком неопределенно. Как уравнение из сплошных неизвестных.
- Ладно, допустим. И? Причем здесь малыш в памперсах?
- А при том, что он плохо выполняет свою работу. Такое впечатление, что пуляет налево-направо без какой-либо системы. Вот и получается, Кит любит тебя, я люблю его, а ты… О тебе сейчас не будем.
- А если бы маленьких засранцев было двое?
- Они хотя бы контролировали друг друга. И договаривались. Давай я подстрелю того, а ты вот эту и посмотрим, как они сольются в экстазе. Все было бы гораздо честнее. Не было бы этих чертовых треугольников.
- Я думаю, что купидонов гораздо больше. И бьют они кучно, чтобы мы все-таки встретились со своими половинками. А то представь, один заприметил меня здесь, а второй приглядел мне пару в устье реки Лимпопо. И куковать мне тогда в одиночестве, потому как в Африку я ни за что в жизни не поеду.
- Почему это?
- Там СПИД. 
- Как ни крути, - подруга тяжко вздохнула, - не видать мне Никитку как своих ушей.
- С чего взяла?
- Ну ты же в Африку не поедешь.
Я стукнула Галку по лбу.
- Давай лучше думать, что купидонам некогда скучать, тогда они не будут развлекаться, соединяя несоединяемые пары?
- Давай, - согласилась Галина. - Но ты на всякий случай грудь-то оголи.
- А это еще зачем?
- Чтобы твой купидон не промазал. А то лежишь на боку, а вся подушка поди уже стрелами истыкана.
- Ага. Сейчас фломастером еще мишень нарисую…

Резкий звонок в дверь заставил открыть глаза. Утро.
Пусть хмурое, без солнца, но … позднее. В семь утра не может быть так светло.