– А есть еще тайный вход? Он не один? – у нее поднялись от удивления брови.

– Конечно. Представьте: дом окружен и никак не выбраться. Что тогда делать? Для этого копали тайные ходы. Камин. Это он и есть, – Виктор показал на камин, в котором без проблем могло поместиться трехметровое бревно. – Если его не топить, то можно пройти внутрь, и сбоку будет большая дверь, скрытая от глаз уступом. Ход выводит прямо к Темзе. Но я надеюсь, любопытство не поведет вас в него? Там сыро и холодно.

– Да, занимательно. Нет, конечно, я не стремлюсь его разведывать. Вы удовлетворили мою любознательность… – она замолчала, а Виктор тем временем придвинул к ней второе кресло и сел, глядя прямо в глаза.

– Анна. Если честно я думал, что больше вас никогда не увижу, – Виктор положил свою руку поверх ее, но она не убрала свою, а лишь отвела взгляд.

– У меня были такие мысли в голове, но… – она замолчала.

– Говорите, пожалуйста.

– Но я не удержалась. Я не могла допустить, что мы больше не увидимся. Виктор, вы мне делали предложение. Вы основывались только на том, что я девушка из ваших снов, и что нас свела судьба?

– Нет, не только этим. Я люблю вас, Анна, – он огорченно скривил губы. – Ну а вы нет. Это обычная история.

– Но ведь мы знакомы меньше недели.

– И что? Да, я знаю – любовь с первого взгляда невозможна, очень коротка и так далее. А кто это говорит? Люди, которые никогда так не влюблялись. Я не просто верю, что мы завещаны друг другу, я уверен, что наша с вами встреча не первая, и в прошлых жизнях, а не в этой, мы пересекались с вами и были близки. Когда я увидел вас там, на ступеньках, ваш силуэт показался мне таким знакомым и родным, что защемило сердце. Мысль, что я вернулся домой, промелькнула не тогда, когда я вышел на берег Британии, а когда ваши карие глаза оценивающе проскользнули по моей фигуре.

– Но я не верю, что есть еще жизни и, что мы с вами когда-то… нет, это невозможно. Да, объяснить все ваши сны и мои воспоминания я не могу. Скорее всего, это стечение обстоятельств, ирония судьбы, – воскликнула она эмоционально, и опустила голову, рассматривая стол. – Нет, я не верю, – добавила она тихо и как-то заученно.

– Понятно. Вы просто боитесь признаться себе во всем, что с вами происходит. Вы боитесь неизвестного, и проще всего свалить все на случай, – Виктор жестко посмотрел на гостью. – Именно поэтому вы не хотели идти ко мне, но ноги сами вас привели. Так?

– Нет, не…

– Не надо. Признайтесь себе, наконец. Вы сильная девушка, и если решили что-то делать, то непременно делаете. Почему на сей раз произошла осечка? Хотели увидеть меня из любопытства или из жалости к моим чувствам? Если так, то расстанемся раз и навсегда на этом. Мне не нужно, чтобы меня жалели как вашего Жана, я лучше повою от тоски в одиночестве, чем не буду уверен в человеке, которого люблю. Вы уйдете или останетесь?

– Я уйду, – она высокомерно подняла голову, и встала.

– Пойдемте, я вас провожу, – Виктор безучастно посмотрел на нее, и тоже встал. – Мне не нравятся люди, которые лгут, – он хотел вывести ее на эмоции, и ему это удалось.

– Да как вы смеете утверждать, что я лгу! С чего вы взяли такое? Вы можете копаться в моем сердце и в моей голове? Вы, философ! Вы думаете, что умнее всех на свете? – она как взбешенная фурия смотрела на мужчину, забыв про все манеры. Перед Виктором стояла обычная двадцатилетняя девчонка, а не воспитанная молодая леди. Он достиг того, чего хотел. Виктор понимал, что, соблюдая все манеры и условности, он ничего не сможет добиться в отношении девушки; ни разгадать ее чувств, ни помочь ей докопаться до них самой. Когда же люди находятся под действием злобы, все потаенное вырывается наружу, и порой человек находит то, о чем даже не догадывался.