Но сначала надо найти денег на билет.

Если хорошего человека не оказывается на месте в нужный момент, значит, это не самый лучший из хороших людей. Или он удачно притворялся хорошим человеком. Жорка не притворялся. Жорка очень хороший. И манеры у него самые прекрасные и мужественные – кругом конторщики с умными физиономиями снуют, дамы очками сверкают, а он, как дома, никого не стесняется и не спешит затолкать гостью в укромный уголок, подальше от любопытных.

– Значит, деньги нужны?

Попросила, не виляя, с ходу, без бомбежки слезами. Зачем темнить с открытым человеком. Могла бы начать с рассказа о Виталике, предупредить, чтобы сам был поосторожнее на подходах к дому сестры, она и предупредить не забудет, но пришла она прежде всего за деньгами, с них и начала.

– Рублей сто. Я отдам. Самое позднее – через два месяца пришлю.

– Сейчас что-нибудь придумаю, подожди здесь.

Он приносит пачку затрепанных трешек и пятерок, собранных из разных рук. Заставила мужика побираться.

– Извини, миленький.

Настя целует его в щеку, просто из дружеской благодарности, ну, может быть, чуточку нежнее прильнув, но не зазывно, едва прильнула, а ловкая и уверенная рука Жорки уже придерживает ее, не дает отстраниться.

– Если хочешь, я могу остаться на денек.

– Необязательно.

– Я не долг имею в виду.

– И я тоже. Мы же друзья. Сегодня я тебе помог, завтра ты меня выручишь.

– Удивительный мужик. Встретить бы тебя чуть пораньше.

– Тебе так кажется. Во сколько твой поезд отходит, может, проводить приду.

– Поздно будет, не стоит.

– Тогда удачи тебе, Настенька!

В Новосибирске подсаживается новый пассажир. И оживает женское купе. У одной из попутчиц отыскивается колода карт, а такая вся из себя грамотная сидела, носа от книжки оторвать не могла. Ее подруга спускается с полки и уходит в туалет – прихорашиваться. Остатки завтрака сдвигаются к окну, накрываются газетой. И вот уже две девицы и мужчина учат Настю премудростям преферанса. А ученица из Насти неважная. Образованные девицы увлеченно и серьезно, будто на работе, растолковывают правила игры и удивляются ее девичьей памяти и ее непонятливости. Настя не обижается на их шутки, пусть порадуются, если им так нравится учить, она специально может сбросить не ту карту. У нее своя игра. Мужчину вряд ли интересуют ее математические способности. А постоянные поучения умненьких соседушек только помогают ей держаться в центре внимания.

Маленькая женская война, в общем-то необязательная, за бесполезный клочок ничейной земли. Им ехать в Москву, ему – в Челябинск. Встретились и разошлись. Но даже в такой войне никто не хочет проигрывать. Не хочет и Настя. Ей позарез необходимо лишний раз утереть нос добропорядочным дамочкам. К тому же мужчина чем-то напоминает Анатолия. Только – чем? Она, как всегда, не может сразу понять.

– Опять Анастасия неправильно сходила. Неужели трудно запомнить: под игрока – с семака.

– Простим неопытной, – заступается мужчина. – Пусть переходит. Дорога длинная – научится.

– Я предупреждала, что не умею. Играйте лучше без меня.

Она не капризничает, она просится выйти из игры. Ее начинают уговаривать. Особенно старается любительница почитать. Настя уступает, но на вторую партию уже не соглашается. Она выходит из купе и останавливается возле окна, подышать на прощание сибирским ветром, уверенная, что мужчина не засидится с картежницами.

И он приходит.

А за окном выгоревшая сентябрьская степь. Потом выплывает село. Поезд, не замедляя хода, бежит дальше, торопится.

– Видите большой дом? – спрашивает Настя, не оглядываясь. – Он называется крестовым.