А все потому, что лучших из лучших детей Владетель забирает к себе под крыло – в далекую и прекрасную Столицу. Им предстоит пройти через одну из Башен Мастеров и стать искусным Инженером, непобедимым Легионером, недремлющим Стражем, или… или неподкупным Экзекутором. Лет двадцать назад родители боялись отдавать своих отпрысков, бывало, даже прятали…

Но сейчас все по-иному. Действительно, каждая мать знает, что больше никогда не увидит своего ребенка, у него будет новое имя и новая судьба. Но зато, какая это судьба! Блистательная и великолепная, и семье будущего Человека Башни обеспечен почет и уважение. Для детишек в подвластных Владетелю землях нет более сладкой мечты, чем войти в Башню. Малыши вырастают, сами становятся родителями и надеются на то, что удача улыбнется уже их детям.

Конечно, непросто бывает матерям навсегда расставаться со своими детками, слез и причитаний, ясное дело, хватает. Но ведь не на улицу их выбрасывают, а поручают заботам великого и светлого Владетеля. И, в конце концов, в семьях бывает по пять-шесть детей… Поэтому, когда матери за руку отводят сына, чтобы передать его экзекутору, то в их глазах всегда есть немного слез печали и целые потоки слез радости!

Надо отдать должное Плумкису – он не только превосходно играл в трикс, но и умел при необходимости быстро и четко организовать работу, за это, собственно, его и ценили начальники. О начальстве плохо не то, что говорить, даже думать не положено, мысли подобные каждый канцелярист обязан гнать из своей головы, а если не удается избавиться от них, то доложиться по форме непосредственному руководителю. Все это так, но только слепой не заметит, что гере начальник Канцелярии и в обычные дни, не говоря уж о подобных сегодняшнему, предпочитает лишний раз не выходить из кабинета, передоверяя все дела Плумкису и другим старшим советникам.

Через пять минут Докс бодрой рысью направлялся в секретариат бургомистра, а Крум одну за другой строчил срочные депеши. Я же, как самый младший, несся, не жалея казенных подошв, в особняк Коллегии образования, расположенный несколько в стороне от центра города – в тихом парке, примыкавшем к ныне заброшенному замку. Раньше, до того как Владетель железной рукой установил закон и порядок, здесь проживал барон, известный своей жестокостью и разгульной жизнью.

Надо сказать, что Коллегия образования всегда пользовалась особым расположением Владетеля. Если наша Канцелярия разместилась в неприметном казенного вида приземистом доме с узкими окнами-витражами, больше похожим на лабаз, чем на присутственное место, то Коллегия занимала чудесный особняк, построенный по преданию для прекрасной фаворитки барона. По тому же преданию жестокий барон ослепил архитектора, дабы не смог он создать ничего столь же красивого и совершенного… Не знаю, я, конечно, не великий ценитель искусств, но выкалывать глаза из-за этого домика с колоннами и фигурными башенками уж точно бы не стал. Когда Владетель освободил город, то сам замок был почти полностью разрушен, а особняк передали Коллегии, чтобы использовать достояние свергнутого тирана для заботы о малых детях.

Осанистый привратник сначала наотрез отказался меня пускать – эка важность, какому-то переписчику из Канцелярии вздумалось передать свиток от старшего советника лично в руки самому гере директору. Не велики персоны – вот ящик для корреспонденции, клади сюда, пусть идет по инстанциям, как положено. А то каждый бродяга захочет лично к гере директору. Дел у него больше нет, только с такими встречаться. Причем слова «с такими» произносились с выражением, показывающим отношение этого уважаемого привратника к Канцелярии вообще, и к отдельным ее сотрудникам в частности. Но не зря Плумкис поговаривал, что когда раздавали ум, то Создатель на мне отвлекся, а вместо этого добавил упрямства и настырности. После недолгих препирательств привратник плюнул и пропустил. Собственно даже не пропустил, а чтобы сохранить лицо, попросту перестал замечать мое присутствие, чем я немедленно воспользовался и быстро прошмыгнул в дверь.