Когда я вышел в салон, первое, что привлекло внимание – льющийся по салону негромкий приятный речитатив. Все члены команды собрались возле стола и, склонив головы, внимали тихой песне Старого.

Языка песни я не знал, но красоту оценил по достоинству. На столе перед группой лежал расстеленный свиток, который светился всё ярче и ярче. С последними звуками песни все присутствующие быстро склонились над свитком, пожирая его поверхность глазами. Со своего места я не видел, что там происходило, но из беседы с Беледаном знал, что тот, кому они поклоняются, показывает важные моменты грядущих событий, которые могут изменить ход судьбы человека. Через десяток секунд свечение начало угасать, а я, подойдя к Сиору, застывшему с задумчивым выражением на лице, протянул ему запасной корабельный коммуникатор.

– Насколько я понял, ты здесь в роли врача, поэтому, в случае чего, в конфликт лезть не будешь. Возьми, это прибор для связи. Если нужно будет со мной связаться, просто нажми на этот значок и говори, я услышу.

– Что? А, я понял! Спасибо, летун Талил!

От такого обращения я закашлялся, а появившийся рядом гогочущий Бульган хлопнул растерявшегося парня по спине:

– Не удивляйся, человек, это ж дитё тёмных времён, самые сложные механизмы у них – это мельница да подъёмные ворота! Откуда ему знать, как называют ездунов на летучих повозках!

– И ничего не самые, – буркнул смутившийся парень.

Коммуникатор он сунул во внутренний карман куртки и кивнув, отошёл к полкам с сумками.

Бульган же поманил меня, а когда я склонился едва ли не пополам, кивнул на второго нактида, складывающего в свою сумку какие-то чёрные блоки, и негромко проговорил мне на ухо:

– Это мой ученик, Бузирь. Совсем мальчишка ещё, но головастый, прямо как я! Если бы не инструменты, я бы с собой его не брал. Если со мной вдруг что случится – ты уж не бросай его здесь. Верни к храму, а его отец потом тебя достойно отблагодарит.

– Я никого не собираюсь здесь бросать, Бульган. Никого. Поэтому будь спокоен и делай свою работу, а я сделаю свою.

Коротышка внимательно посмотрел мне в глаза, чему-то кивнул и, подхватив свою огромную сумку, направился к выходу. По пути он прикрикнул:

– Бузирь, балбес длиннорукий, ты чего копаешься?

– Простите, мастер, я проверял считыватель!

– Поторопись, мы тебя ждать не будем!

– Уже иду, мастер!

Найдя взглядом Старого, я окинул вопросительным взглядом собравшуюся у выхода группу:

– Вы пойдёте прямо так? Фон снаружи заражён довольно сильно.

В ответ Старый распахнул полу куртки, под которой оказался пластинчатый жилет из материала, определить который я не смог. А под ним, на поясе, висел ряд небольших, искусно выполненных металлических и деревянных пластин, некоторые из которых тускло светились.

– Я думал, ты знаешь, о наших способах защиты. Мы сразу достали амулеты после твоего предупреждения. Мы готовы. Как и говорил уважаемый Беледан – у нас восемь часов на задание. Если и в этот раз не вернётся никто – передай старшему жрецу всё, что видел.

– Хорошо. Мы говорили об этом.

Открыв дверь, я первым спустился по ступеням, ощутив тяжёлый затхлый воздух этого места. Отвратительно, я будто оказался в сыром подвале, полном сгнившего тряпья. Мусорные горы вокруг, окрашенные облаками в зелёный, вызывали желание держать от них подальше, чтобы не замараться. Вышедшая следом группа молчала, и я обернулся, желая спросить у Старого, неужели в этом мире столица находится рядом с огромной помойкой, но вопрос застрял у меня в горле.

Вита – высокая блондинка в кожаной куртке, стояла вскинув руки, а «Алый коготь» исчезал, растворялся в воздухе! Через минуту он полностью исчез, а улыбающаяся Вита обернулась ко мне и подмигнула. Старый, заметив мою реакцию, улыбнулся и негромко произнёс: