В одном из таких карманов, метрах в трех над землей, я и оказался. В самом центре зала был огромный бассейн с темной водой.

Дорогу к свободе пришлось прорезать кинжалом. Тонкая, но прочная нить, зацепившаяся за ногу, долго держалась под ударами острого лезвия, но в конечном счете отпустила, и я чуть не вывалился из своей люльки. Кинжал вылетел из рук, и я едва успел ухватиться за канат. Руки в перчатках слушались плохо, но с такой высоты уже можно было спрыгнуть и отползти в сторону по канатам.

Взглянув еще раз вверх, сквозь густое переплетение веревок и эластичных жгутов, я увидел маленькое пятнышко той самой дыры, в которую я, собственно, и вывалился из паучьей пещеры. С большой же высоты мне пришлось свалиться. Подтянувшись на руках, я немного качнулся в сторону и спрыгнул вниз у самого края бассейна.

Послышались уже знакомые хлопки, да еще и в таком количестве, что я даже не смог их сосчитать. Комья разворачивающейся паутины летели в меня со всех сторон. Некоторые падали рядом, от других удавалось увернуться. Подобрав с земли кинжал и не очень-то доверяя мечу против паутины, я стал перемещаться в сторону стены огромного зала. При более близком рассмотрении оказалось, что в промежутке между каждой парой факелов имеется проход. Их было такое множество, что с полной уверенностью метнуться в один из них я не мог. В темноте каждой ниши мог скрываться паук или еще что похлеще.

Судя по всему, пауки пристрелялись и теперь укладывали свои паутинные заряды кучно и в опасной близости от меня. Стремительно сменив направление бега, я стал двигаться вдоль стены, ища выход. Первый попавшийся мне на глаза освещенный проход стал моим спасением. Не знаю, надолго ли, но там я по крайней мере смогу осмотреться и решить, что делать дальше. Пауки на открытом пространстве нападать не будут. И я, и они прекрасно знаем, что в этом случае им несдобровать. Их преимущество сохраняется только в узких проходах, где их оружие наиболее действенно.

Прямо передо мной тянулся длинный кирпичный коридор с рядом железных дверей. Проход имел треугольную форму, это было непривычно, красиво, но, случись в этом узком месте уклоняться от выстрела паучьей паутины, маневра будет мало.

Но выстрелов больше не было слышно. Не искушая судьбу, я двинулся вдоль коридора. Пять, может, шесть пролетов прошел нормально, на седьмом остановился. Здесь все было точно так же, как и во всех других, вот только пол выстлан черно-белой мозаикой. Разумеется, такое отличие заинтересовало меня всерьез. Железные двери в конце каждого пролета могли просто захлопнуться, и я снова окажусь в ловушке. Белый узор на черном фоне переплетался, образуя некоторое подобие герба. Пройти по полу и не наступить на него было просто невозможно. Только на что наступать, на белое или на черное? Вот вопрос. Стоя в задумчивости, я вложил меч в ножны и поправил одежду, сбившуюся под броней тугими комьями. Думая о том, что все ловушки все равно управляются оператором, я наступил на черное поле.

Ничего. Только холодный ветер завывает где-то далеко в бесконечных переходах лабиринта.

Следующий шаг, опять черный участок мозаики.

Тихо. Двери не шелохнулись, не рухнул потолок, я все еще жив. Сердце надрывно и бешено колотится в груди. Воздух вползает в легкие упруго и болезненно. Надо найти укромное место и перевести дух. Черт меня дернул одним глотком вылакать бутылку вина, ведь не хотел же так надираться. Бесхребетный слизняк, дешевка!

Еще один шаг на черное поле.

Скрип закрывающихся дверей режет мне слух. Дьявол! Главное не останавливаться. Бежать, пока есть возможность просочиться сквозь узкую щель медленно сходящихся створок.