В ответ молчу. В который раз натягиваю оковы, прикрываю глаза и считаю до десяти, пытаясь умерить свою злость. Жаль, что из всех навыков и способностей я обделена силой Геракла.

– Так о чем ты хотела со мной поговорить? – спрашивает Маркус.

Смотрю на него все с той же ненавистью:

– О, как вовремя!

Пока отвлекаюсь на этого гада, Лана наклоняется к моей шее и касается губами кожи. Я вздрагиваю. Тем временем Лина проводит ладонью по изгибу спины. Вот сейчас мне становится страшно. Я была готова вынести удары кнута, но не это!

– Маркус, убери их от меня! – Едва не с паникой прошу я.

Он молчит. Ну, конечно же, какое ему дело до моей просьбы?

– Я задал тебе вопрос, – напоминает он. – Закончим разговор, и я попрошу близняшек умерить свой аппетит.

Закрываю глаза, снова собираясь считать до десяти. В это время приходится переносить поглаживание ягодиц. Распахиваю глаза, когда женские губы легко касаются моих губ. Говорю этой Лане в рот:

– Отойди от меня.

Она хитро улыбается. Не настаивает. Целует в щеку. И в этот момент на мою спину опускается первый удар кнута. Страшно подумать, чем это все кончится. Я даже уже готова идти на уступки. Чего он там хотел услышать?

– Зачем ты навязал мне те образы? – Спрашиваю мужчину в перерыве между первым и вторым ударом кнута, а так же касаниями женских губ.

– Я тебе их не навязывал, – отвечает он спокойно.

– Тогда что это было?

– Это у себя спрашивай. Это все плод твоего сознания.

– Что?! – Выкрикиваю это, а следом еще и стон боли, когда кнут в третий раз рассекает кожу. О Лане на секунду забываю, пытаясь игнорировать. – Это не может быть плод моего сознания.

Он встает с кресла. Подходит к нам, небрежно опирается рукой о столб и смотрит мне в лицо:

– Неужели? Никогда не мечтала обо мне втайне от мужа?

Да он издевается! Дергаю руками в желании его ударить.

– Ты мне никогда не нравился, – говорю сквозь зубы и честно.

Тем временем Лана опускается ниже по моей коже, покрывая поцелуями шею. И снова удар по спине, да так, что кончик хлещет руку Маркуса, прорезая ткань рубашки вместе с кожей. Я было надеюсь, что он сейчас вспылит на блондинок и выгонит их отсюда. Но нет. Он безразлично смотрит на девушку, потом на руку, будто ему и не больно, снова возвращается ко мне и произносит странную фразу:

– Жаль не могу это проверить.

Лана уже добирается до ключицы. Я пытаюсь ее оттолкнуть коленями. Получается плохо, мешают оковы на лодыжках.

– Ты читаешь мысли?

– Нет. Я чувствую чужие эмоции, либо могу вытаскивать какие-то образы из глубин сознания. Что еще?

– А пощечина за что? – Спрашиваю дальше.

– Мне не понравились твои образы.

Отвечает так просто, будто это и в самом деле все объясняет. Только вот, сравнивая его обычное состояние – в тот момент он просто вышел из себя. Так все-таки он считает эти образы моими? Но я не согласна. И в итоге мы остаемся каждый при своем мнении.

– Я закончила с разговором. Теперь убери их.

Он молчит. Лина снова опускает кнут на мою спину. От души. Вторая блондинка уже опускается к груди.

– Маркус! – слышу истерические нотки, что на меня не похоже.

– Лана, – окликает наконец, но не сразу, будто делая мне одолжение. – Поскромнее с нашей гостьей.

Та поворачивается к нему:

– Хозяин, но мы только начали.

Надувает губы. Выпрашивает. Но его это нисколько не трогает.

– Как видишь, она предпочитает кнут, нежели тебя, – говорит он ей.

На лице девушки медленно расцветает обида, которая сменяется злостью. На меня.

– Хорошо, – звучит обиженно.

Она отходит. Берет еще один кнут и встает рядом с сестрой. Частота ударов увеличивается вдвое. Я терплю их под безразличным взглядом черных глаз. С каждым разом становится все больнее. Даже у меня кожа и мышцы не успевают восстановиться так быстро. Но приходится терпеть.