А что это торчит у нее из кармана? Уж не телефон ли? И кому, черт возьми, она собирается звонить?

Волосы у нее были зачесаны в хвостик, который она пропустила в прорезь на тыльной стороне кепки. На бледном лице выделялись большие испуганные глаза – того красивого карего оттенка, который бывает обычно у испанцев.

– Заблудились?

– Нет. То есть да. Нет, – девушка беспомощно оглянулась, словно бы не понимая, как она сюда попала. – Я просто гуляла и немного задумалась. Должно быть, я нечаянно влезла на ваш участок. Вторглась в ваше частное владение.

– Должно быть. Если хотите, я могу сходить за ружьем.

– Да нет, зачем же. А это, стало быть, ваш дом?

– Угадали.

– А здесь здорово, – она окинула взглядом простое бревенчатое здание с прижавшейся к нему крытой верандой. На веранде стояли столик и один-единственный стул. И правда здорово. – Частное владение, – повторила она. – Мне очень жаль.

– А мне нет. Мне так даже нравится.

– Я хотела сказать… ладно, вы знаете, что я хотела сказать, – она вздохнула, нервно покручивая крышку на бутылке с водой. Впрочем, общаться с незнакомцами ей было легче. Если она чего и не выносила, так это жалостливых взглядов друзей и знакомых. – А вы снова разглядываете меня. Это невежливо, – заметила девушка.

Он поднял одну бровь. Рис всегда восхищалась теми, кто умел это делать, – такое чувство, будто они владели секретами мимики, которые ей самой были недоступны. Затем мужчина потянулся вниз, безошибочно ухватив бутылку с пивом.

– Что есть вежливо и что нет в рамках той или иной культуры? Кто вправе это определять?

– ОПГ.

На мгновение в глазах его мелькнуло замешательство, однако он тут же нашелся:

– Общество по Предотвращению Грубости? Я думал, они самораспустились.

– Нет, они переместились в тайные убежища и продолжают свою благородную миссию.

– Мой прапрадед был членом этого общества, но мне бы не хотелось особо распространяться на эту тему – уж очень это был неприятный тип.

– Как говорится, в семье не без урода. Ладно, не буду больше отрывать вас от чтения.

«Может, стоит предложить ей пива?» – размышлял Броуди, наблюдая за нежданной гостьей. С другой стороны, к чему это напускное радушие? Рис уже сделала шаг назад, как вдруг тишину разорвал резкий хлопок.

Она упала на землю, закрыв голову руками.

В первый момент его это даже позабавило – горожанка, черт возьми. Но затем, присмотревшись к неподвижной фигуре, он понял, что дело здесь в чем-то другом. Выбравшись из гамака, Броуди склонился над девушкой.

– Всего лишь выхлоп, – заметил он. – Это грузовик Карла Сэмпсона. Не машина, а гроб на колесах.

– Выхлоп. Выхлоп.

Она бормотала это слово, как заклинание.

– Все правильно, выхлоп, – он сжал ее руку, чтобы немного успокоить, но Рис тут же напряглась:

– Не надо. Не трогайте меня. Не прикасайтесь. Сейчас все пройдет.

– Хорошо. – Он подобрал с земли бутылку с водой, которая выпала у нее из рук. – Как насчет воды? Не хотите выпить?

– Спасибо, – она попыталась открутить крышку трясущимися пальцами. Безрезультатно. Не сказав ни слова, Броуди проделал это за нее, после чего снова вернул ей бутылку. – Я в порядке. Просто немного испугалась.

Ну надо же – немного испугалась!

– Мне показалось, что это выстрел.

– Выстрелы здесь тоже не редкость. Особенно в охотничий сезон. Это же настоящая глушь – Дикий Запад.

– Ну конечно, как же иначе. Придется к этому привыкать.

– Решите в следующий раз прогуляться по лесам или холмам, не забудьте надеть что-нибудь яркое – красное, например, или оранжевое.

– Вы правы. Конечно. Конечно, я так и сделаю.

На щеках ее проступила легкая краска, но это, на взгляд Броуди, объяснялось чистым замешательством. Она наконец-то поднялась, но дышала по-прежнему тяжело. Впрочем, она еще попыталась сохранить лицо: