«Это что, антикампания такая, чтобы расхотелось идти к ним? Типа, напугаю мальчика, он развернется и уйдет? Топорная какая-то кампания!»

Я никак не отреагировал на ее слова и сидел дальше с напряженным выражением лица.

– Хорошо, я все поняла, – вдруг потянула она, раскачиваясь в кресле. – Ты согласен умереть за ее величество и членов ее семьи, я знаю твои мотивы, ты юноша горячий и целеустремленный, ты нам подходишь. Осталось последнее, убеди меня в том, что я должна тебя взять. Приведи железный аргумент, почему я смогу тебе доверять в будущем. Мы не играем в игрушки, ты это понял, а доверие в команде – главный секрет успеха. Так объясни, почему мы можем тебе доверять и почему ты не предашь корпус?

Хороший вопросик! Я задумался. Ну что тут скажешь? Это очередной тест, и от моего ответа вновь зависит многое. Стандартные аргументы, типа «я люблю ее величество, потому что люблю ее величество, ибо патриот» не пройдут.

Сеньора смеялась. Не открыто, глазами. У нее вообще удивительные глаза: несмотря на внешне каменное лицо, по ним можно прочесть все, что угодно. Она может передавать ими информации больше, чем обычным вербальным способом. И умело этим пользуется.

Теперь этот вопрос. Ключевое слово «убеди».

У меня не находилось аргументов, я не знал, о чем говорить, не знал, что она ожидает услышать. Это было похоже на экзамен в театральное – проверка таланта импровизировать. Значит, я должен импровизировать, и не важно, что скажу, важно как, чтобы она поверила. Я умею это делать. Вопрос в том, на какой теме тренироваться.

Я тяжело вздохнул.

– Не знаю, сеньора, почему вы сможете мне верить в будущем. У меня нет ответа. Возможно, вы, наоборот, поймете, что доверять мне нельзя и вышвырните, или даже утилизируете. Но я знаю, для чего пришел сюда.

Нет, не для того, чтобы научиться драться, я умею драться очень даже неплохо для обычного человека. Не для того, чтобы что-то кардинально изменить в этой жизни, в этом нет такой острой необходимости. Да, мы живем небогато, но никогда не голодали. К тому же у меня грант, и я намерен закрыть его, затем отучиться в престижном университете, вернуть вложенное Короне и работать хорошим специалистом, не важно в какой области. Мне не нужна ваша служба так, как вашим девочкам, и готовность умереть – это именно любовь к королеве, та самая верноподданническая, о которой не принято говорить. Можете не верить, но это так.

А пришел я сюда, потому что рано или поздно отучусь, отработаю грант и останусь один на один с жизнью. А жизнь жестока, сеньора Тьерри. Вы знаете это лучше меня и понимаете, что я – никто даже с дипломом крутого университета. Мне придется работать «на дядю», лизать задницы разным подонкам на должностях выше моей, льстить и пресмыкаться, если хочу карьерного роста. А я хочу получить карьерный рост, иначе бы не пошел сдавать на грант…

Я сбился, набрал в рот воздуха и вхолостую выдохнул. Сеньора внимательно рассматривала меня сквозь прищуренные веки оценивающим взглядом, тем самым, каким смотрела, когда я только вошел. И не перебивала.

– Я хочу работать, быть нужным стране и людям. У меня есть способности, пусть и не блестящие. Но я не хочу пресмыкаться перед негодяями! Служить стране и работать на «дядей» с большими деньгами… Разные вещи!

Я снова набрал в рот воздуха, но теперь выпалил, подведя итог:

– Я хочу служить своей стране и королеве! Потому что считаю их достойными этого, и страну и королеву. Но не хочу работать на подонков, типа Бенито Кампоса. И можете расстрелять меня, если не верите моим словам!

Все, выдохся. Сеньора задумчиво покачала головой: