– Они теперь тусклые какие-то.

Никто серьезно ее слов не воспринимал – в девяносто лет и зрение уже не то и обоняние притупляется. А, ведь возможно, только она одна и помнила, каким должен быть настоящий апельсин. Известно же, что часто старики лучше помнят о том, что было полвека назад, чем о событиях, произошедшим с ними в течение последнего получаса ".

Сергей с наслаждением вдохнул полной грудью свежий, чистый воздух.

"Что же дальше? – подумал он. – Конечно, из леса надо выходить. Ну, а потом куда? Денег нет, документов нет, своего дома тоже нет".

Тут Сергей хлопнул себя ладонью по лбу:

"Я же не знаю, в какой год меня отправили! Вот дубина! Нужно же было спросить! Ясно, что 12 апреля 1961 года еще не наступило. Значит так – сейчас лето, слава Богу, а не зима. Судя по гроздьям рябины – начало августа и где-то около шести часов вечера. Все это замечательно, конечно, но который теперь год? Олег не сказал, сколько времени дается мне на подготовку. Он, правда, говорил насчет встречи через тридцать шесть лет. А вдруг сейчас какой-нибудь 1937?"

Сергей опасливо посмотрел в обе стороны дороги – нигде не было видно ни души.

"Торчу здесь на видном месте. Лучше к лесу спуститься и там хорошо все обдумать" – решил он.

Он подобрал шляпу, взял корзину и рюкзак и спустился с насыпи. Лес встретил его прохладой и приятным шелестом листвы. Стоя в тени кроны большой березы, Сергей критически осмотрел себя с головы до ног.

В первую очередь, он снял с руки электронные часы, которые, похоже, окончательно сломались, разрыл носком сапога землю у корней дерева, положил часы в образовавшуюся ямку и придавил их каблуком.

"Как диверсант, – усмехнулся про себя Сергей, – только не из другой страны, а из другого времени".

Сапогами Сергей остался доволен – они были старые, отцовские и, по мнению Сергея, вполне подходили для любого времени. Джинсы тоже вполне можно было выдать за рабочие штаны – достаточно было только оторвать кожаную мульку с крамольной надписью “Lee”. Насчет шляпы существовали некоторые сомнения – лучше бы это была кепка. А вот куртка никуда не годилась. Хотя была она старая, замызганная и рваная, но сделана из капрона. Но расставаться с курткой Сергею не хотелось. Тем более что под ней была цветастая клетчатая рубашка. Когда в стране стали носить цветные рубашки? Рубашки в клетку раньше называли "ковбойками", но в каком году они у нас появились, Сергей не знал. В конце концов, он решил оставить и куртку и рубашку – не голым же, в самом деле, идти. Хуже обстояли дела с сигаретами и зажигалкой. Оставаться без курева Сергею не хотелось – итак целый день промучился. Он, конечно, хорошо понимал, что подобных сигарет у обычного советского человека, на которого он старался походить, быть не может, а газовые зажигалки появятся только где-то в районе семидесятых годов, но боязнь снова остаться без табака взяла верх.

Сначала Сергей хотел бросить и рюкзак и корзину – к чему теперь ягоды и грибы – только лишнюю тяжесть таскать, да руки понапрасну занимать. Но вовремя сообразил, что человек с пустыми руками в лесу будет выглядеть довольно подозрительно, а так – грибник и никаких вопросов. Рюкзак вполне соответствовал – брезентовый, когда-то защитного цвета, а теперь весь выцветший, он подходил, как нельзя лучше. Ну, а корзина – она и в прошлом веке корзина. Правда, грибы превратились в кашу. Сергей огляделся по сторонам, и у него невольно вырвалось:

– Елки-палки!..

Вокруг оказалось полно грибов! Сергей так увлекся своим гардеробом, что не удосужился даже посмотреть под ноги. В корнях березы, у которой он стоял, пристроилась семейка крепышей-черноголовиков, около ближайшей осины стояли четыре красавца-подосиновика, а чуть левее, на небольшой полянке, пестрел ковер из лисичек.