Это не звучало как приказ, но я все равно знала, что отказ не предусмотрен. От этого почему–то захотелось улыбнуться, что я и сделала. Дима не улыбался, но его взгляд заметно потеплел.

– Сиди, – снова бросил он, но на этот раз для того, чтобы самостоятельно открыть для меня дверцу и подать руку.

Ох, эти его манеры. Потрясающее сочетание вежливости и наглости. Признаться, это подкупало.

Я вовсе не была удивлена, когда официанты поприветствовали Дмитрия Сергеевича и провели его к лучшему столику. Обслуживание было на высшем уровне, а блюда, которые на сей раз мне позволили выбрать, оказались бесподобными. Лучшего стейка я не ела в жизни.

Я уже подумала, что Дима достаточно расслабился для откровенного разговора, как его взгляд устремился ко входу в ресторан, и черты его лица ожесточились.

– Млять! – процедил он.

Я проследила за его взглядом, любопытствуя, что же могло вывести из себя этого безмятежного мужчину. Кроме меня, естественно. Но ничего интересного так и не обнаружила. У входа стоял лишь безобидный старик, протягивая пальто гардеробщику.

Но нет, ошибки не было, и Дима смотрел именно на пожилого мужчину. А тот, будто почувствовав его взгляд, обернулся и удивленно осмотрел нас двоих. Я поняла, что мужчины знакомы, и если мой спутник не был особо рад, то старик с улыбкой на лице подошел к нам.

– Василий Павлович, – поприветствовал Дима.

– Дмитрий Сергеевич, – в тон ему ответил тот.

Они пожали руки, и любопытный взгляд старика метнулся ко мне.

– Это Юля, – представил меня Дима.

– Дочка? – уточнил старичок и подмигнул мне. А затем без приглашения уселся рядом.

Мне бы рассердиться, вот только улыбка Василия Павловича обезоруживала, а угрюмое лицо «папика» так вообще веселило.

– Внучка! – буркнул Дима и жестом подозвал официанта.

– Юленька, вы на его ухаживания не ведитесь, – напутствовал мужчина по секрету, но так, чтобы все за столом слышали. Я смутилась и бросила на Диму быстрый взгляд. Он с прищуром осматривал нас двоих. – Это где такое видано, чтобы такую красавицу по забегаловкам водить?

– Кхм, – привлек внимание Рогозин. – Это мой ресторан, вообще–то. На прошлой неделе приобрел.

Василий Павлович откинулся на спинку стула, оценивая Диму непонятным мне взглядом.

– Но вы, конечно, об этом знаете, – продолжил он и отпил виски. – По делу пришли или поужинать?

– Можно и по делу, – произнес мужчина, и в его голосе послышались металлические нотки.

– Я сейчас занят, – отрезал дядя Дима, тонко намекая на мое присутствие.

Между мужчинами повисло затяжное молчание. Они будто общались взглядами, и те вовсе не были приветливыми. Наконец, снова натянув на лицо улыбку, старик осмотрелся.

– Хорошо здесь.

– Я все снесу, – тут же выдал Дима и отпил снова. Он смотрел на Василия Павловича с издевкой, явно наслаждаясь искорками злости в его бледно–голубых глазах. Я в который раз почувствовала себя некомфортно.

– Заигрался ты, Сергеевич, – протянул мужчина полным молчаливого предупреждения тоном. А затем повернулся ко мне и добавил: – Не любит он проигрывать.

– Не проигрывал в принципе, – поправил его Рогозин. Он был так строг и суров, точно как в первые часы нашей встречи, когда я и представить не могла его веселым и смеющимся. И что же из этого его истинное лицо, а что маска?

 – Это пока, – горестно вздохнул пожилой мужчина и снова мне подмигнул. – Рано или поздно, а на моем месте ты все же окажешься. Придется пожертвовать одним в угоду другого.

Дима уже собрался ответить, и явно колкостью, как старик его опередил:

– Сто.

Дима хмыкнул и покачал головой.

– Пятьдесят.

Я, конечно, могла только догадываться, о чем речь. Но разве эти двое не торговались прямо сейчас?