Мы с Мариной не совсем правду рассказали Арслану о том, что произошло осенью прошлого года. Не отбилась я замороженной курицей. Кричала как дикая в подъезде, но это всё было бесполезно. Последние дни уборки урожая, все на дачах до девяти, десяти вечера.

Гриша высокий и достаточно плотный парень. Я против него “моська”, мои сопротивления он вообще не ощущал. Михалев ловко сорвал с меня одежду, и уже готов был приступить к самой отвратительной части. Но Гриша и в самом деле был слишком сильно пьян. У него не смог подняться его детородный орган до такой степени, чтобы можно было лишить меня девственности.

Но падать в грязь лицом он не хотел, и просто бесцельно дёргался на мне имитируя половой акт, ведь трое его друзей действительно стояли и наблюдали за всем этим.

Они тоже хотели сделать это со мной, и только потому, что у Гришки ничего не вышло, он не подпустил их ко мне. Иначе его друзья бы всё поняли…

Мама в те выходные с Полиной ездили к бабушке с дедом, я была дома одна. По субботам у нас уроки были, только поэтому осталась и не поехала. И шла я как раз с вечерних занятий, а не с магазина.

То что мы с Мариной рассказали Арслану – это общая легенда для наиболее назойливых сплетников, поэтому и Арсу, я так сказала.

Я позвонила Марине, и рыдая в трубку попросила прийти. Только ей в тот день всё рассказала. Она не послушала меня, отцу своему позвонила. Вадим Матвеевич майор полиции, но ему всё же не удалось закрыть Михалева. Григорию дали условно полтора года, так, как на суде, он раскаялся и попросил прощение. Вообще, он, наговорил там много чего! И что влюблен, и что алкоголь во всем виноват, а так бы он – ни-ни.

Тот унизительный период я пережила с огромным трудом. Потому что всё равно пошли слухи и все обо всём узнали. Я не хотела никуда выходить, и спасибо моей маме, Марине и Ульяне Владимировне. Они меня вытащили из депрессии. Мама Марины нашла отличного психолога и уже через четыре месяца я воспринимала всё так, будто бы не со мной это было.

Плюс мои одноклассники, наверняка сговорившись всячески отвлекали меня всякой ерундой. В какой-то момент об этом и вовсе перестали говорить, и я тоже не вспоминала. Даже перестала вздрагивать, проходя мимо дома, в котором живут Михалевы.

Григорий, прекратил меня преследовать, и стал обходить десятой дорогой, только потому что, Вадим Матвеевич пообещал найти способ его закрыть и обязательно проинформировать его сокамерников о статье, которая всё ещё висит на нём.

Уже переодевшись в свою пижаму, усевшись на постель беру в руки телефон. Пять пропущенных с неизвестного номера и с этого же номера смс.

“- Если я ещё хоть раз до тебя не дозвонюсь, ты будешь наказана”.

Это сообщение, присланное сорок минут назад, вызвало у меня улыбку. Уже ни о чём дурном не думаю. И даже бестолковая Катя не волнует меня. Она знала с кем идёт гулять посреди глубокой ночи. То, что она была под алкоголем, так и это по её собственной воли.

Возвращаю свои мысли к Мамаеву и постепенно проваливаюсь в сон.

***

- Маша, кончай хандрить! Изо тебя играем исключительно для жадных пенсионеров.

Усевшись на небольшую скамью, мы пьём горячий кофе, что купили в придорожном кафе.

- Ничего себе жадных. Мы за час две тысячи заработали.

- А в прошлый раз за это время почти в два раза больше подняли.

- Маринка, не будь такой жадиной. – Ксюша, шутливо толкает Марину плечом в плечо. – Но, а вообще да. Колись по бырому, почему ты хмурая такая?

- Арслан не звонил и не писал мне всю неделю. Сегодня суббота, я думала… – замолкаю. Не хочу продолжать, но и высказаться мне хочется. – Думала, он со мною хочет на день рождения этого ресторатора пойти. Как его там? – Дахим Валиев, кажется.