– Если что-то делать – то делать хорошо… – стараясь, чтобы в его голосе не было слышно издевки, ответил Неддар. – Поэтому я стараюсь добросовестно обдумывать каждую поданную мне идею…

Потом «с интересом» оглядел леди Камалию с ног до головы и улыбнулся, представив себе будущие слухи:

– Ваши суждения требуют детального осмысления. И… пожалуй, из вас может получиться прекрасная мать…

Шестой день третьей десятины второго травника

…Кмоменту, когда мы вышли из бани, туман, укутавший Шаргайл, стал еще гуще. Увей, по своему обыкновению спустившийся во двор, чтобы попрощаться с баас’ори’те, предложил нам остаться и переночевать в обставленном для нас рейро, но Кром почему-то отказался. И, кивнув нашим тэнгэ[82], вышел на улицу. Мы с леди Этерией торопливо рванули следом и, выбежав из ворот, облегченно перевели дух – растворившийся было в сером мареве Меченый стоял и вслушивался в тишину.

«Что, опять?!» – раздраженно подумала я и завертела головой, пытаясь обнаружить Ночную Тишь. Но увидела лишь уплотняющиеся силуэты Хасии и Шарати.

– Пошли… – угрюмо буркнул Кром, поудобнее перехватил Посох Тьмы и уверенно двинулся в никуда. Довольно медленно – видимо, чтобы я успела занять место за его левым плечом.

Откровенно говоря, если бы он дал мне руку, я бы чувствовала себя увереннее – образы, рождающиеся на зыбкой границе Света и Тьмы, слегка пугали. И заставляли складывать пальцы в «зубило»[83]:

– …Ты – женщина. Маленькая, слабая и легкая. Значит, практически в любой ситуации у тебя будет время всего на одно движение… – споткнувшись на слове «будет», негромко сказал Кром.

Промелькнувшая перед моими глазами череда лиц – лесовика, тюремщика Зиги[84]и моего несостоявшегося убийцы – заставила меня поежиться:

– Угу…

Кром почувствовал, о чем я думаю, но прерывать объяснения не стал:

– Значит, это движение должно быть быстрым, сильным и своевременным, ибо удар, нанесенный чуть раньше или чуть позже необходимого, убивает не врага, а тебя…[85]

Это изречение я слышала, причем не раз и не два, поэтому кивнула:

– Понимаю…

– Времени у нас немного… – опустив взгляд, выдохнул он. – Поэтому тратить его на отработку силы и скорости нескольких ударов мы не будем. Ограничимся одним-единственным. Но прежде чем я покажу тебе, каким именно, хочу обратить твое внимание на слово «своевременный»…

– Когда отец тренировал Теобальда и Волода…

– Они – мужчины, а нас обычно просто убивают. С вами, женщинами, сложнее – вас или похищают, или ссильничают… – перебил меня Кром. – Этой «небольшой» разницей в поведении противников можно воспользоваться. Если знать, как…

…Первые несколько минут пути я пыталась успокоиться, прислушиваясь к жжению в костяшках пальцев, ободранных о мешок с песком и щедро смазанных лечебной мазью. А потом наконец сообразила, что в шаге от меня идет один из лучших воинов Шаргайла и, что бы там ни пряталось в окружающем нас мареве, он меня защитит.

Когда сквозь серую пелену протаяли стены сарти Аттарков, я настолько осмелела, что начала прислушиваться к щебетанию Шарати. И вскоре сообразила, что младшая тэнгэ, откуда-то узнавшая о переживаниях Ситы, спит и видит себя ори’дарр’иарой![86]

– Женщина должна дарить жизнь… – замедлив шаг, чтобы поравняться с дурехой, сказала я. – А славу пусть ищут мужчины…

– Кто бы говорил, ашиара! – девочка с вызовом посмотрела на меня. – Тебя знает весь Горгот!

То, что я, не думая ни мгновения, обменяла бы эту «славу» на лишний год жизни с Кромом, я говорить не стала – прибавила шагу, заняла свое место за плечом мужа, следом за ним вошла в калитку, предупредительно распахнутую часовым, и, унюхав аромат жарящегося мяса, поняла, что проголодалась.