Прислоняюсь к стеклянной стене больницы спиной и прикрываю глаза.

С работы уволили, денег особо не осталось. Да еще и этот тип нахамил. А ведь я надеялась, что он придумает что-то, чтобы меня на квартире не прихлопнули, вычислив по номерам машины владелицу. А что теперь? Кто мне поможет? Кто обеспечит безопасность?

Может, Тиму сказать, чтобы хакером заделался да удалил мои данные с ментовского сайта, или хотя бы адрес.

– Ты чего? На тебе лица нет.

– Не знаю, как быть. Все, что произошло сегодня, ты в курсах. Люба предположила, что мою тачку по номеру могут вычислить, поэтому дала мне свою, – кивком указываю на припаркованную машину. – Но жить—то надо в квартире… И тут как бы не до обмена.

Даня пристраивается рядом, так же опираясь спиной и повернув голову, смотрит на меня как-то странно.

– Хочешь, переезжай ко мне? Ты знаешь, что я… – пауза, после которой он встает передо мной, буквально нависая сверху, – я тебе давно предлагал жить вместе. Почему ты отказываешься? Я помогу тебе, Алина.

Смотрю в его небесно-голубые глаза и понимаю, что они соблазнили не одну красивую девушку, парень же весь на сплошных контрастах. Высокий, сильный, состоятельный, умный, мягкие черные волосы, светлая, чистая и гладкая кожа, прямой нос, голубые, словно два озера, глаза и имя – Данияр. Но мое сердце давно уже не реагирует ни на одного мужчину, какие бы эпитеты его ни характеризовали.

Уже давно, когда мне было почти девятнадцать, оно умерло, и с тех пор я ни разу не ощущала его волнения ни к одному представителю мужского пола.

– А тебе не надо туда? – указываю на его лечебное учреждение. – Сейчас этого мажора будут выписывать. Неужели им не понадобится поклон от главврача?! Уверена, он будет этого ждать.

– У меня на этот случай есть зам, – подмигивает парень. – Не отвлекайся, а лучше обдумай мое предложение.

– Даня, твоя семья не примет девушку другой национальности, ты забыл? А вот я помню беседу в доме Руслана Рамазановича, где его сестра, твоя мама, четко обозначила это требование. И ты, прошу заметить, не особо сопротивлялся.

– Мы можем им не говорить! М?! – играет бровями, склоняя принять его предложение, рассчитывая на свою привлекательную внешность.

– А что же делать с моей мамой и Тимом? А? Или им тоже не надо говорить? Я же думаю о том, куда нам свалить всем вместе, если вдруг нагрянут похитители, а не ищу себе парня. Мне кажется, разница существенная.

– Можем временно поселить их в отеле, который принадлежит моей семье, в центре города. Как тебе такой вариант?

Ничего не успеваю ему ответить или оттолкнуть от себя, как мы оба слышим шум из больницы и оборачиваемся на него. Наблюдаем, как из здания выходит этот холеный придурок, которого я в беспамятстве привезла в больницу, и в окружении парней, приехавших на геликах, направляется к авто.

Он замечает нас и буквально на секунды задерживает свой взгляд; я даже как будто замечаю усмешку на его лице. Но мгновенье – и оно становится вновь нечитаемым, безэмоциональным. Он отводит от нас свой взгляд и идет вперед. Вся их процессия садится в свои машины, которые тут же с визгом шин срываются с территории больницы и скрываются за пределами ее ворот.

Наконец мы с моим собеседником вновь остаемся одни. Его слишком близкое ко мне нахождение начинает нервировать. Поэтому осторожно отталкиваю его и говорю:

– Спасибо, Даня. Но я откажусь. Оплачивать дорогой отель нет денег. Ты забыл, что я не из вашего круга. Да и проблемы у меня на работе, а вернее – ее отсутствие. Короче, ваше щедрое предложение мне не по карману.

Хочу уже уйти, как он меня вновь окликает.Невежливо вот так уходить от человека, который тебе помог совсем недавно. Останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.