–Я разве смеюсь? Вы думаете мне смешно?

Он поднялся, и не спеша двинулся ко мне. Я, не отдавая себе отчета, попятилась от него, пока не уперлась спиной в стену. Он стоял так близко, что от его давящей близости судорогой свело диафрагму. Его прозрачный, и между тем острый взгляд цвета расплавленного серебра проникал прямо в душу, выворачивая ее наизнанку.

Он молчал, будто патологоанатом, копаясь во мне, скользя глазами ниже, в распахнутый ворот халата. Дыхание участилось, и я едва не вскрикнула, дернувшись всем телом, когда рядом с моей головой опустилась его сжатая в кулак ладонь, похожая на кувалду, что я видела у деда Пети.

–Селенааа… –тихо позвал он, заставив вздрогнуть всем телом, и широко распахнуть глаза. – А ты затейницаааа, – тянет, и этот его протяжный гласный, словно клинок по нервам.

Он назвал меня по имени.

Он меня знает, черт возьми! Отчего то я интуитивно чувствовала, что это не есть хорошо.

–От меня невозможно скрыться, милая. Разве ты ещё не поняла, что со мной бесполезно играть.

–Я. Вас. Не знаю. – Выдыхаю, крепко закрыв глаза. Его знакомый запах, и волнующая близость что–то задевает глубоко во мне, и я в изумлении тут же широко их распахиваю, и всё немеет внутри от того, что удаётся уловить.

Лишь мгновение, но мне хватило.

–Мы были близки? Я… Знаю твой запах…–Шумно тяну носом его аромат, повергая тем самым его в шок. – Я знаю, как касаются твои руки–шепчу, считывая его эмоции, – вкус твоих губ… Это всё с нами было, не так ли?

Он удивлен до невозможности. Смотрит непроницаемым взглядом, но я знаю, что твориться с ним. Физически ощущаю волны его желания… И гнева, исходящие от него.

Не знаю откуда, словно, дежавю, проживаю снова эту сцену, когда боль и дикое желание оказаться в его крепких руках затмевают разум, и я тянусь к его губам…

Тяжелая жгучая пощёчина останавливает меня, в миг опуская до минусовой отметки градус моего тела.

А еще я впервые замечаю иску страха на дне его бесцветных глаз.

–Этот номер больше не пройдет со мной. – Шипит в лицо, обжигая своей ненавистью, – за тобой должок, моя красавица, – последнее слово буквально выплевывает, словно оно самое мерзкое, что ему приходилось произносить.

–Ты… Ты пришёл меня убить? – Шепотом спрашиваю его, плавясь в раскаленном серебре его глаз.

–Вот видишь, ломать комедию бесполезно.

–Ну если пришёл, значит есть за что. Объяснишь? – Шепотом прошу его, и он дергается, впиваясь взглядом в мое лицо.

–А ты не помнишь? – Цинично роняет, захватывая лицо крупной пятерней, заставляя смотреть прямо в глаза.

–Я ничего не помню. Со мной что–то произошло, я пришла в себя израненная и окровавленная на берегу бурной реки, прямиком посреди леса осенью прошлого года. Как я там оказалась, и кто я – не помню, ничего… Понимаешь, чистый лист…Меня подобрал старик – отшельник, живущий на окраине местной деревушки. Он буквально выходил меня, достал с того света. Но меня искали, и оставаться там не было смысла. Ты расскажешь кто я?

Он внимательно слушал, не перебивая, считывая каждую эмоцию, фиксирую взглядом каждый взмах ресниц. Затем подтянув ещё ближе, и я задохнулась вибрирующим от напряжения воздухом одним на двоих.

–Ты меня уела в очередной раз. Твоим талантам нет ни конца ни края. Теперь ты безобидная овечка, моя дорогуша? Как удобно – память отшибло, особенно когда пришло время платить по счетам!

… Я торопливо бегу по заснеженной улице ранним утром, кутаясь в куцее пальтишко, стараясь быстрее добраться до дома. Убогий квартал, который я обвожу равнодушным взглядом, не вызывает удивления, все привычно, каждая рухлядь на своем месте. Ночная смена далась с трудом, а мне предстояло еще тащиться через весь город в колледж. В последнее время успеваемость падает, и староста группы в привычной манере, с презрением, и намекает на отчисление. Вылететь из колледжа, это значит навсегда застрять в этой убогости, и позволить себе этого не могу. Поэтому придётся упереться рогом, но всё же сдать эти чёртовы зачеты.