Эта девчонка что-то перевернула в моей душе, зацепила меня с самого первого дня. Возможно, мне нужно было попробовать ее на вкус, чтобы перестать о ней думать, чтобы отогнать от себя наваждение. Именно поэтому я и решил применить к Эле убеждение, чтобы как следует насладиться ее юным телом и, наконец-то, обрести покой в душе.

Чтобы вновь стать тем Эмилем, для которого нет ничего важнее его собственной свободы, которого мало заботит мнение окружающих.

— М-м-м… — промычала Эля с закрытыми глазами и пошевелила рукой.

— Тише, тише, девочка, — Макс присел рядом с ней и дотронулся до ее бледной щеки. — Ты потеряла сознание и немного ударилась затылком, поэтому лучше не двигайся.

— Что… что произошло? — спросила Эля, приоткрыв глаза и пытаясь сфокусировать взгляд. — Где дядя Паша? Где я? Кто вы такие?..

Она смотрела с таким искренним удивлением, что у меня не осталось никаких сомнений — из-за удара у Эли возникли проблемы с памятью.

— Ты нас не помнишь? — переспросил я, желая удостовериться в своей правоте.

— Нет, — мотнула она головой и поморщилась от боли. — Кто вы?

«Черт, дело плохо!» — услышал я мысли Макса.

«Ты посмотри на все с другой стороны, мы можем стать для нее кем угодно», — послал я ответ, за что тут же получил угрожающий взгляд.

— Долгая история, — ответил я Эле, которая потирала ушибленный затылок.

Мой взгляд невольно скользнул по ее телу — она все еще была одета в красивое кружевное белье. И да, мое возбуждение никуда не ушло — я хотел ее до скрежета клыков!

— Ты мне снился, — Эля вдруг дотронулась до моей щеки своими прохладными, тонкими пальчиками, заставив меня вздрогнуть и перевести взгляд на ее лицо. — И ты мне снился, — обратилась она к Максу, который выглядел не лучше меня — до одури хотел Элю, но не смел прикоснуться. — Мы… семья? 

Эля задала этот вопрос таким тоном, что внутри меня все сжалось от… нежности к ней. Семья? Знала ли она, как трепетно мы относились к этому понятию. Семья, стая была для нас всем.

В эту секунду я не мог ей ответить по-другому, кроме как:

— Можно сказать и так, Эля.

Однако она не успокоилась моим ответом.

— Мы живем втроем? Вместе с вами?

Ее вопросы были такими простыми, выбивающими из колеи, что я поначалу растерялся. Должно быть, Эля хорошо приложилась затылком, раз спрашивала все это.

— Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? — спас меня Макс, переключая внимание Эли на себя. — Ничего не болит?

— Очень хочу спать… — зевнула Эля и прикрыла глаза. — А еще… низ живота сильно тянет, мне это неприятно…

Ее слова нас насторожили. Мы, волки, всегда тщательно следили за нашим здоровьем, особенно за здоровьем волчиц, а тут Эля жаловалась на какие-то боли в животе. 

«Думаю, нужно отвезти ее в нашу клинику, там знают, как помочь таким, как мы», — обратился ко мне Макс, и я не мог с ним не согласиться.

Через два часа мы уже стояли с братом возле дверей палаты Эли, куда ее провели на комплексное обследование. Как оказалось, из-за удара ее память немного исказилась — какие-то воспоминания оказались заблокированными и стертыми.

— Получается, она ничего не вспомнит? — спросил Макс у доктора, когда тот пригласил нас к себе для разговора.

— Вспомнит, но я не могу сказать, когда это будет, — Марк Маркович почесал бороду и добродушно улыбнулся. — Если вы хотите помочь девушке, вам нужно дарить ей как можно больше положительных эмоций и оберегать от негатива. А еще — Эле сегодня нельзя спать ни в коем случае.

— То есть, как это нельзя спать? — удивился я, переваривая сказанную им информацию.

— Очень просто. В ее случае — сон негативно скажется на восстановлении памяти и организма, поэтому сегодня займите Элю чем-нибудь, только не давайте спать.