Этот человек вызывал восхищение и симпатию, даже несмотря на чересчур пронизывающий и высокомерный взгляд. Казалось, он прожигал им всех насквозь.

— Да-а? — пролепетала я едва слышно, не в силах отвести взгляда и чувствуя, как начинают гореть щеки.

— Поедешь с Максимом Олеговичем. Мы уже обо всем договорились, правда? — дядя заискивающе обратился к своему знакомому, у которого, как мне показалось, от его слов напряглась челюсть.

— А ты не меняешься, — только усмехнулся он и добавил уже жестче: — Перевод будет утром.

Лицо дяди Паши просияло так, словно ему сообщили о выигрыше джек-пота. Хотя, возможно для него это и было чем-то подобным.

— Машина ждет, Эля, — вдруг обратился ко мне знакомый дяди, Максим, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок от того, как звучало мое имя из его уст.

Сейчас он увезет меня к себе, и прощай, свобода. Я что есть силы прикусила нижнюю губу, пытаясь не разрыдаться прямо здесь, перед ними. Максим проследил за моим жестом хищным взглядом.

— Эля, не заставляй Максима Олеговича ждать, — процедил дядя Паша, оскалив зубы в жалкой подобии улыбки.

Его знакомый бросил на меня еще один взгляд и двинулся к выходу.

Я кивнула дяде и, опустив голову, поплелась за… своим новым хозяином, от одного взгляда которого, почему-то, хотелось спрятаться куда подальше.

***
 

Макс

 

День сегодня выдался на удивление спокойным. Такое не часто бывает у… оборотней, и особенно у тех оборотней, кто служит своей стае верой и правдой. Да-да, разрешите представиться, Борзов Максим, просто Макс, а еще проще — Борзый, тридцать один год, волк-оборотень с рождения.

Когда я переехал в эту глушь, я и подумать не мог, что ко мне так быстро подтянутся мои братья и сестры. Волки любят одиночество, однако если стае что-то угрожает, они своих не бросают.

Сейчас все было относительно спокойно, но… Борзые старались всегда быть начеку. Такая вот привычка, выработанная на уровне инстинктов – мы издалека чуяли опасность извне, а вот изнутри…

Наша стая когда-то была одной из самых больших и могущественных. Когда-то, пока не столкнулась с предательством Белых клыков — наших братьев от одного отца и другой волчицы. Видимо, они с молоком матери впитали ненависть к нам, к Борзым, раз решили кинуть в самый неподходящий момент.

Мы тогда жестко поцапались с местными волками из Новгорода, но вместо того, чтобы оказать нам помощь и драться бок о бок, Белые клыки… переметнулись на сторону врага. Борзым пришлось нелегко. Два моих брата остались навсегда гнить на новгородской земле, мы с отцом и с еще одним братом чудом смогли спастись. 

Это чудо далось нам слишком дорого. Последствия мы разгребали до сих пор: отец замкнулся в себе, стал угрюмым и ворчливым. Мать оплакивала старших сыновей два года, нам удалось привести ее в себя только после длительного посещения психолога.  

Да, эти события были давно, однако мы пообещали, что когда-нибудь отомстим и тем местным волкам, и тем, кого называли братьями. Когда-нибудь мы вновь вернем своей стае былое могущество и захваченную территорию, а пока мы старались поддерживать стаю, которая потихоньку обрастала новыми членами семьи.

Братья, сестры со стороны отца и матери жили рядом друг с другом, заводили семьи, детей, занимались общим делом. Борзовы всегда стремились к миру во всем мире, к отсутствию вражды между могущественными кланами, вроде Новгородских, Лютых…

К слову, наша стая уже на хорошем счету среди других волков. Нас уважают, прислушиваются к нашему мнению. Все потому, что мы стараемся помочь всем, кто в этом нуждается. Отец содержит резервацию для брошенных волчат, где им помогают выжить. В мире волков это не приветствуется, так как волки считают, что слабые должны отсеиваться.