- Никаких, ясно? Выросла - иди замуж! Маленькая - сиди, не дергайся.

- Была бы мама с нами... - от обиды дрожат мои губы

- Но мама не с нами! - разъяряется он ещё сильнее. - Маме тоже захотелось "погулять"!

- Не смей говорить о ней плохо.

Швыряю в раковину с грохотом тарелки.

- Ты ее обижал!

С застывшими в груди рыданиями, ухожу к себе.

Нет, не плачу. Просто судорожно дышу, глядя в окно.

Мама сбежала от него. Он ищет... Но даже со своими связями не может найти. А связи у него ого-го... Мы даже к генералу полиции в гости ездили. Может, мама давно уже не в России?

И наверное бы обязательно связалась со мной, но как ей найти контакты, если их НЕТ.

Я маму не осуждаю. Отец невыносим. Я бы сбежала тоже. Уверена, она хотела и меня забрать. Но что-то пошло не так...

Я не хочу, чтобы он ее нашел!

Я просто надеюсь, что она в порядке.

Перед тем, как она сбежала они сильно поругались. Мне показалось, он ее ударил. Ругались за запертой дверью. Она сначала кричала что-то ему в ответ. А потом резко замолчала... Словно ее ударили.

Я тогда испугалась... А с утра мама тихо исчезла.

После ее побега я стала пленницей, на домашнем обучении. Он с ней не разводится, в полицию о том, что она пропала без вести не заявляет. Говорит, уехала к родителям.

Какие родители? Мама сирота.

А может, он ее прогнал?.. Такое тоже может быть!

Поскорей бы уехать отсюда.

Все вокруг, понимая неоднозначность ситуации и его скверный характер, молчат как рыбы об лёд. Словно мамы никогда и не было.

И я молчу. Хотя очень скучаю, очень...

А сейчас вот вырвалось!

Я уверена, что как только освобожусь, мама мне о себе сообщит.

Обуваюсь в прихожей.

- Скинь мне куар, тебе принесут заказ.

- Там весна! Там цветы! Я хочу гулять! Если меня не пропустят забрать заказ... - угрожаю я. - Ну я не знаю! На воротах там вздернусь!

- Чего несёшь?!..

Хлопаю дверью.

Вот по грани сейчас ты ходишь, Ульяна. Перекроет его. Совсем под замок посадит и патруль к дому приставит. Так уже было... Но с мамой.

На улице выдыхаю. И даю себе обещание держать себя в руках. Иначе, я никогда не уеду.

В белоснежных кедах с цветочками и белом льняном костюме обхожу лужи. Только дождик прошел.

Срываю веточку сирени. И иду, периодически вдыхаю запах.

Настроение налаживается.

На КПП солдаты с автоматами в полном прикиде. Стоят как сфинксы на своих постах.

И молодняк... Разъездяи с сигаретами. Хохочут. Ворота открыты. Стоит краска, кисти, валики...

Со спины по плечам узнаю Якунина.

- Товарищ прапорщик! Ну смысл красить мокрые ворота? Облезет же все.

- Распоряжение.

- Облезет, - спорит с ним Якунин.

- Облезет, значит, стистишь краску и покрасишь заново.

- Да ё-моё!! - возмущённо.

Саунд: Бумбокс - Хоттабыч

Левченко катается на воротах, отталкиваясь как на самокате:

- "На восьмом пати в ниглиже... На девятом этаже - медведи и Фаберже... Этажом выше - спецназ на крыше!"

- Ой, не напоминай, - выплёвывает жвачку Ренат. - “Пати в неглиже…”. Теперь ебёмся по взрослому, братан. С воротами.

- Ахаха!

Разглядываю их.

Левченко, вот, например, милаш и зайка. Ему за ушком почесать хочется. А Якунину не хочется! Ему хочется залепить по моське наглой... Но сердцебиение от него спускается в самые неприличные места. Ну почему так?!

Ты мне не нравишься! - разговариваю с ним про себя.

- Ты не понимаешь суть службы, Якунин, втирает ему Ложкин. - Ты должен научиться выполнять приказ не анализируя. Вопреки логике и инстинкту самосохрания. Пока ты этим навыком не овладеешь, хреновый ты солдат.

- Да просто я нормальный командир! - дерзит Якунин. - И башкой думаю.

- Сначала ты хороший солдат, потом только, хороший командир. А хороший солдат... Что?