– Где дело касается наркотиков, там все серьезно, – сказала Полинчик тоном школьной учительницы. – Тем более, что эту шайку никак не могли захватить. Это же дети, вот они и действовали как дети, то есть, совершенно непредсказуемо. И ты поэтому не заметил слежки, потому что и представить не мог, что опасность исходит от каких-то детей.

– Я? Да я-то здесь при чем? «Мадагаскар»…

– Какой Мадагаскар? Ты бредишь? Доктора позвать? Лежи и не перебивай. Так вот, они откуда-то прознали, что в Архангельск приезжает крокодильщик. Они, разумеется, решили, что это потенциальный конкурент, беспредельщик, который не брезгует даже «крокодилом». Это наркотик такой, один из самых страшных, от него через полгода человек буквально по частям разваливается. А наркоманов, которые на нем сидят, называют «крокодильщиками». Вот они и решили, что «Крокодильщик» – кличка наркодилера, который специализируется на этой гадости. Ну, ты понимаешь, у кого чего болит, тот про то и говорит. Про настоящих крокодилов они даже не подумали. Вот и решили тебя нейтрализовать. Сначала письмо подложили…

– Так что же, это самое письмо – не стилизация? Оно действительно написано безграмотным подростком?

– Конечно! Они в школу вообще не ходят. А когда ты явился на вокзал, они не знали, что ты собираешься уехать. И когда увидели твою эсемеску про крокодилов…

– Как это – увидели? Со мной в этот момент рядом точно никого не было. Ни подростков, ни пенсионеров…

– Эх, не знаешь ты современную молодежь. Это у них с русским языком проблемы, а телефонный номер твой взломать – дело пяти минут. Так вот, когда они прочитали про крокодилов, то решили, что ты явился получать этот страшный наркотик. И решили тебя нейтрализовать.

– Стой, подожди. Не сходится. Как это – про настоящих крокодилов не подумали? А зачем они тогда моих несчастных крокодилов из вагона выкинули в снег?

– А это были не они. Просто оплаченное время хранения крокодилов закончилось, вагон нужно было заполнять и гнать дальше, вот железнодорожники и выбросили крокодилов. Я сама их допрашивала. Говорят, жутко боялись, но выбора не было. Так что, все, что тут с тобой произошло – досадное стечение обстоятельств.

Старая боевая подруга давно уж ушла, африканский чай выпит, мандариновые шкурки подсыхали на тумбочке и издавали праздничный новогодний аромат, а Заяц все лежал и думал, что теперь придется начинать жить с чистого листа. Но вряд ли этот лист будет лежать в Архангельске.

* * *

Спустя несколько дней директор школы поселка Янтарный Валерий Николаевич Галактионов, вернувшись в кабинет после обеда, обнаружил на столе послание. Оно гласило: «Ты чмо сиди на жопировно не езди никуда очкуй и шоб про кракадилоф ваабще ни заикался».

«Что за гадость? Что за чушь? – подумал Валерий Николаевич. – Какие крокодилы? А ведь наверняка это Васька Циолковский из седьмого „а“. Точно он, больше-то некому. Надо срочно переговорить с его отцом».

И, не откладывая дело в долгий ящик, Валерий Николаевич потянулся к телефонной трубке.

Судьба у Кирилла Саратова сложилась удачно. До конца нулевых он был заурядным фрилансером, пишущим о чем ни поподя в различные московские издания за скромный гонорар. Но с десяток лет тому назад Кирилл отправился в городок Светлогорск, бывший в то время бюджетным балтийским курортом, где ему довелось познакомиться с практикующим психологом Инессой Павловой. Полуслепая девушка Инесса подозревалась в убийстве, которого она, естественно, не совершала – полуслепые вообще очень редко покушаются на чью-нибудь жизнь, легендарная Фанни Каплан – исключение. Он помог ей снять с себя все подозрения – для этого пришлось найти настоящего убийцу – а по возвращении в Москву пошел к Инессе в помощники, в ее бюро психологической помощи. И ни разу об этом не пожалел.