С другой стороны, а на что было рассчитывать? На «Абсолют» и черную икру? Нет, у тех, которые с черной икрой, в друзьях обычно недостатка не бывает.

А сам стол – круглый. Старинный буфет – судя по запущенному состоянию, действительно старинный, а не под старину. Половины ручек не хватает. Диван продавленный. Всякого рода шкафы-стеллажи. И сам хозяин – настоящий клоун.

Нет, не в том смысле клоун, что чудак-человек. Он по профессии клоун. Как Никулин, Енгибаров и Олег Попов. Правда, вполне заурядный – даже в штате не работает ни в одном цирке. Так, клоун-фрилансер. Детские утренники, дни рождения, свадьбы, корпоративы. Сидит клоун на толчке, голова в сливном бачке.

Пожилой мужик, под шестьдесят ему, а такие унижения на работе терпит – нарочно не придумаешь. Порассказал Кириллу всякого. Прошел, что называется, огонь, воду и медные трубы. А выпить не с кем.

Денег тоже, разумеется, особо не скопил. Кирилл даже подумал на секунду – может, гонорар с него не брать. Но сразу же отогнал от себя эту дурь. В конце концов, было бы у него совсем в материальном отношении фигово – пошел бы с бомжами керосинить, на автобусную остановку. Так нет же – Кирилла Саратова ему подавай. По объявлению.

* * *

Клоун же явно решил оттянуться как следует. «Зеленая марка» лилась ниагарой. Уже третья бутылка подходила к концу. Правда, поллитровая, но явно не последняя. Кирилл тоже себе не отказывал в выпивке. Но основной удар на себя взял клоун-фрилансер. Кстати, Кирилл так и не выяснил, как его зовут. Он представился Аркадием Косынкиным, но это больше смахивало на коверный псевдоним.

Собутыльники давно уж перешли на «ты». В застольной беседе лидировал, разумеется, клоун. Не удивительно – именно он в этот вечер заказывал музыку, именно ему необходимо было душу отвести. Разговор от общих тем – политика, женщины, качество алкоголя, советские анекдоты – перешел к тому, какой весь мир вокруг плохой, а затем и к тому, какой маэстро Косынкин хороший. Просто дивный человек и клоун тоже бесподобный. На гастролях в Витебске весь цирк покрыл аплодисментами его номер про Чапаева и Анку-пулеметчицу, притом публике особенно понравилось, как он перевоплощался именно в пулеметчицу. В Сочи прямо на пляже «Ривьера» он изображал из себя чемодан курортника, и прямо там же был вознагражден очередным ужасно выгодным ангажементом – изображать все тот же чемодан, но уже в городе нефтяников Альметьевске, а затем и в алмазной столице России, городе Мирный (республика Саха). На утреннике для детей работников книжной торговли он при падении случайно повредил себе мениск, и организаторы оплатили ему и лечение, и реабилитацию, хотя и не обязаны были это делать – так им понравилась песенка «Птички-птички, птички-птички, Кто ж такие птички?» в исполнении Аркадия.

Выпитое, между тем, начало действовать и на Кирилла. Накануне он не выспался (Кашемир маялся животом, сожрав большой пакет сырых пельменей), в комнате было душновато, речь клоуна становилась все более скучной и однотонной. Низкий поролоновый диван, опять же, не способствовал предельной концентрации внимания. Словом, Кирилл позорно задремал, даже глаза прикрыл, продемонстрировав тем самым полную профнепригодность.

К счастью, заказчик был так увлечен рассказом о своей судьбе, что не успел зафиксировать этот постыдный конфуз. В дверь зазвонили вовремя, дверной звонок у клоуна был дешев и сердит, а пробуждение, соответственно, тревожно – дескать, где я? Ужас от звонка сменился ужасом от вида самого Косынкина – он, впитав в себя немалое количество спиртного, успел переодеться в клоунский костюм и даже наложить какое-то подобие грима. По всей видимости, это был костюм из прославленной чапаевской репризы – циклопические бутафорские груди, юбка выше колена, чулки в сеточку, кривой алый рот, рыжий парик и пролетарская косынка. От такого смелого прочтения образа Анки-пулеметчицы шла кругом голова.