– Сожалею, так бывает, – без тени сожаления ответила Варвара, – понимаю ваше негодование. Но тут у нас особый случай, вы нам очень нужны.

– Для чего?

– Помните журналистку, которая брала у вас интервью? Алису Мишину?

– Разумеется, что я помню вашу журналистку! Она сломала мне жизнь!

– Сожалею. Но тут такая история… В общем, Алису похитили.

Виктор пару секунд помолчал, раздумывая, что сказать. А потом снизил тон:

– Похитили, серьёзно? Не могу сказать, что расстроен, но это печально, конечно. А кто её похитил?

– Мы не знаем. Она уже два месяца не выходит на связь, никто её не видел, полиция завела уголовное дело. Пока ничего не ясно, но мы считаем, что это как-то связано с её журналистской работой.

– Вообще не удивлён. А что вы от меня хотите?

– Видите ли, у нас в эту пятницу будет программа, посвящённая Алисе и её исчезновению. Такое небольшое ток-шоу, на котором мы обсудим произошедшее, построим версии, выскажем догадки и всё в таком духе. Учитывая, что вы один из последних собеседников Алисы и у вас есть какие-то недовольства по поводу её работы, нам будет очень интересно вас услышать.

– Как вы сказали? «Недовольства»? – Виктор хохотнул. – Я бы назвал это по-другому! Я бы сказал…

– Подождите! – остановила его Варвара. – Придержите свой запал для ток-шоу. Согласитесь участвовать, и у вас появится возможность заявить о своих обидах и претензиях. Расскажете зрителям, чем вы недовольны, и всё прочее.

– Это звучит соблазнительно, но…

– Так вы придёте?

Виктор почесал в затылке.

– Не знаю, надо подумать.

– Обязательно подумайте, но только недолго. Если честно, мне уже сейчас надо знать, придёте вы или нет. У нас уже был заготовлен спикер, но он отвалился, поэтому я обзваниваю запасных. У меня тут целый список, и, пока вы будете думать, я буду обзванивать дальше. Что решаем, Виктор Сергеевич?

– Даже не знаю. В прошлый раз вы там так всё перемонтировали – я одно говорил, а в результате вышло совсем другое. И поймите меня правильно, но я серьёзно опасаюсь, что и на этот раз…

– Уверяю вас, в этот раз так не будет. У нас планируется прямой эфир, поэтому зрители увидят только то, что вы скажете. Так что решаем?

– Точно прямой эфир? – ещё раз уточнил Виктор. – Вы обещаете?

– Самый прямой! – заверила Варвара. – Я обещаю.

– Ладно, хорошо, куда надо подойти? И во сколько?

– Съёмка состоится в эту пятницу. Я пришлю вам смс с подробностями. Ну всё, спасибо вам, будем ждать. До встречи!

Варвара отключилась.

– До свидания, – пробормотал Виктор, хотя его уже никто не слушал.

Несколько мгновений он стоял неподвижно, а потом пустился в пляс.

У него появился реальный шанс всё исправить!

Его танец напоминал одновременно ламбаду и сиртаки. Пол скрипел под его ногами.

Наконец-то он сможет объяснить людям, что произошла чудовищная ошибка!

Прыгая и извиваясь в полумраке своего жилища, Виктор задел боком торшер, и дрогнувшие тени с взметнувшейся пылью придали пляске радости вид мистического ритуала.

Он мог откатить всё назад!

Ещё не зная, что он снова совершает чудовищную ошибку, Виктор оборвал танец и метнулся в ванную – готовиться к прямому эфиру: вертеться перед зеркалом, стричь усы и мыть голову.

– Это всё, что я хотела вам сегодня рассказать! – сообщила Алиса висящему перед ней шарообразному дрону.

Облачко мерцающей пыли сгустилось на уровне её груди и сложилось в персональный титр:

Алиса МИШИНА,

ведущая программы

Алиса видела титр «со спины», как в зеркальном отражении, и при каждом своём появлении он заставлял её напрячься – буквы состояли из тихонько шелестящих острых пластин. На их гранях сверкали блики, вызывавшие у неё ассоциации с хирургическими инструментами. Однажды Алиса провела по буквам рукой и так глубоко порезала ладонь, что рана заживала несколько дней. В другой раз, когда она случайно вышла из круга на полу, из её фамилии вывалилась буква «Н» и воткнулась в пол – в каком-то сантиметре от носка её ботинка.