Мама повернулась к плите и выключила конфорку.

- Твой брат, Женя, конченый человек. Отец, наверное, в гробу переворачивается, глядя на это безобразие.

Сердце болезненно сжалось в груди. Прежде не слышала от нее подобного. Меня это пугало и удивляло одновременно.

- Так что случилось?

Она, вспыхнув, повернулась, но потом устало погрузила лицо в раскрытые ладони. Тяжелый вздох сопровождался всхлипом.

- Он опять играл, - пояснила мама, в голосе слышались слезы. - С Ловкачом... И он...

Снова всхлипнула.

- И? - тихо спросила я, чувствуя, как от волнения пересохли губы.

- Он проиграл ему! - отняв ладони от лица, выкрикнула мама. - Почти десять миллионов!

Я почувствовала, как сердце ухнуло вниз и кровь отлила от головы, а ноги и руки похолодели. Мне едва хватило сил дойти до табуретки и сесть. Болезненный страх заставил внутренности сжаться, а ужас вцепился в душу острыми ледяными когтями.

- Господи... - прошептала я, чувствуя, как кружится голова от шока. - Боже ты мой...

Жора подавленно ковырял дырку в скатерти и предпочитал не смотреть на нас. Да и в целом делал вид, будто его здесь нет.

- Даже если мы продадим квартиру, машину и соберем все наши сбережения, то у нас не наберется и половины этой суммы. - Мама отчаянно всплеснула руками. - Жора, чем ты думал, когда играл на такую сумму?!

- Мне везло, - тихо произнес он. - Я думал, что выиграю эти деньги и мы, наконец, не будем перебиваться с хлеба на воду.

- Отлично! - выкрикнула мать. - Теперь мы не просто будем перебиваться с хлеба на воду, но и окажется на улице. Поздравляю!

Я слушала их, но сама будто находилась вне времени. Они ругались, думая, как поступить дальше. Хотели взять большой кредит на много лет, чтобы вернуть долг и не остаться без квартиры.

Но сколько мы будем его отдавать? Двадцать? Тридцать лет?

Неужели мне до старости придется перебиваться маленькими работами. И быть смертельно уставшей до конца жизни.

Боль неожиданно пронзила сердце. Будто выстрел в висок, вперемешку с болью пришло осознание, что я оказалась заложницей игромании брата.

Нет, не могу позволить им взять кредит. Нужно найти другой выход.

Я решительно встала и пошла в коридор, игнорируя усталость и боль в ногах. Мама запнулась на полуслове, следя за мной.

- Ты куда, Женя?

Села на пуфик и принялась надевать кеды на распухшие от долгой ходьбы ноги. Если повезет, доеду до клуба к двенадцати часам. Надеюсь, разговор будет недолгим, иначе мне придется топать домой пешком.

Накинула куртку на плечи и сжала в руках ключи.

- Я поеду в клуб, - твердо ответила маме, которая нервно чесала шею, наблюдая за мной. - Поговорю с Ловкачом.

Глаза матери расширились от ужаса.

- Я просто поговорю с ним, - успокоила я. - Он вполне адекватный человек. Может, предложит какие-то варианты. Я же иногда помогаю ему. Ну вот, устроюсь к нему в клуб и буду работать бесплатно. Не знаю... надо поговорить.

- Нет, ты не пойдешь туда!

- Не бойся. Ничего не случится.

- Знаю я таких, - прошипела мать. - Не дай бог, он и его компания тебя...

Она недоговорила, так как ее горло сковало от слез и ужаса. Ясно, о чем подумала. Я замерла на пороге, представив эту картину. Невольно вздрогнула, ощутив неконтролируемый ужас, но все же заставила себя выйти из дома.

- Мам, скоро вернусь. Не переживай.

Я поспешила на остановку и села на лавочку в ожидании ночного рейса. Если судить по времени, через десять минут появится автобус.

Ночью было холодно, и куртка почти не грела. Давно нужно купить теплое пальто или пуховик, но на это попросту нет денег. И, видимо, в ближайшие годы не будет.