Дверь скрипнула, в проёме появился мальчик. Кир с удивлением посмотрел на него:

‒ Эй, пацан, я тебя знаю! Вот только где я тебя видел?

Мальчишка хлопал глазами.

‒ Вспомнил! Это ведь ты рыбьи потроха за обе щеки уплетал. Но как так-то? Мы же на другом острове!

‒ Максимка, кто там? ‒ Грубый мужской голос донёсся из-за ворот.

‒ Батя, здесь парень с маленькой девочкой. Пускать?

Рядом с мальчиком возник бородатый мужчина и смерил ребят взглядом.

‒ Вы откуда взялись?

‒ Мы из бункера, где мотоциклисты живут. ‒ Кир прижал к себе дрожащую от холода Аишу.

‒ Хотите посмотреть, сколько угля осталось?

‒ Батя, ‒ перебил отца Максимка, ‒ они же замёрзли совсем. Давай отведём их к нам.

Бородач махнул рукой, приглашая зайти.

Сидя за столом, Кир сбивчиво рассказывал седому мужчине и бородачу то, что слышал в бункере. Бородатый хмурился и в какой-то момент, не выдержав, ударил кулаком по столу:

‒ Егорыч, что делать будем? У нас дети и женщины. А если верить этому архаровцу, тем нелюдям плевать на всех.

‒ Коптелов, не шуми. Тут дело серьёзное. Только вот ребятишек надо спать отправить. Нечего им тут слушать. Да и время уже позднее. Максимка, забирай ребят и шагом марш в кровати.

Лёжа на матрасе, Кир ворочался и не мог уснуть. Мысли толкались в голове, словно стремились проскочить без очереди: «Что теперь будет со мной и Аишей? А если птеродактиль снова спасёт нас? Но Нокард всех не унесёт. Жаль кочегаров. И что это за мальчишка, которого мужчины называют Максимкой? Реально одно лицо с тем, что был на первом острове». Кир закутался в старое одеяло и закрыл глаза, пытаясь отогнать навязчивые вопросы. Кто-то ткнул его в бок.

‒ Вставай. Пойдём со мной. ‒ Рядом на корточках сидел Максимка. ‒ Хочу кое-что тебе показать.

Кир нехотя вылез из-под одеяла.

‒ Лучше возьми его с собой. ‒ Максимка заботливо протянул одеяло Киру. ‒ На улице очень холодно.

‒ Ты куда собрался меня вести? ‒ насторожился Кир.

‒ В здание администрации. Там холодно. Оно полуразрушенное. Поэтому мы живём в котельной.

‒ А ты чего в одеяло не завернулся? Толстокожий, что ли? ‒ Кир выжидательно глядел на Максимку.

Но тот никак не отреагировал, будто и не слышал вопроса. «Бесполезно спрашивать его об острове, о рыбьих потрохах, ‒ думал Кир, когда шёл по дорожке, ведущей к административному зданию. ‒ Только у виска покрутит. Вон, чешет впереди, торопится. Что он собрался мне показать?»

В здании было темно, но Максимка уверенно двигался вперёд. Кир старался не отставать, то и дело спотыкаясь об обломки перекрытий. Максимка чиркнул спичкой, осветив комнату, в которой они оказались. Протянул руку к свече, стоявшей на столе, и зажёг фитиль. Кир увидел на столе рамку, перетянутую чёрной лентой. С выцветшей фотографии на него смотрела женщина, похожая на Максимку.

‒ Кто это? ‒ выдавил Кир.

‒ Это моя мама. Она погибла вместе с остальными. Мало кто выжил. Я снял фотографию со стенда «Честь и слава». Прихожу сюда и разговариваю с ней.

Кир оцепенело смотрел на снимок, когда с улицы послышались звуки флейты. Он выглянул в оконный проём и увидел Музыканта, стоявшего рядом со складом. Тот играл мелодию, которую Кир уже слышал в бункере день назад. Дети, закутанные в одеяла, женщины с поникшими головами, седой и бородач ‒ все они друг за другом заходили внутрь склада. Когда мужчины перешагнули порог, Музыкант захлопнул за ними дверь и задвинул засов.