— Ты вызовешь мне такси? — спрашиваю, наконец смывая душем пену с шеи.

— Да.

Ну вот и все, закончилась сказка. И я не в обиде. Точнее, было бы все, и я была бы не в обиде, если бы не телефонный звонок, во время которого Арсений успевает сказать только «алло», а затем морщится.

— Что-то случилось?

Но мне уже не отвечают — оборачивают полотенце вокруг бедер и покидают душную комнатку. Хорошо это или плохо, я разбираться отказываюсь; пользуюсь передышкой и просто заканчиваю утренний прием душа. Но если надеялась, что Арсения покоробит от мысли, что гости обнаружат свидетельства его нечестивости в виде разбросанной по всей квартире одежды, и он сложит вещи в спальне, позволив мне одеться, то очень ошибалась. Не живет этот парень с общественным мнением дружно — все, пардон, через задницу. Не «останься, Жен, на вечер», а «хрен уедешь, инопланетянка», не «задержись», а «фиг принесу одежду».

Но не только он умеет играть грязно, и потому я решительно выхожу из спальни, обрядившись в безразмерную футболку, которую вчера так отчаянно стягивала с его тела. Выхожу — и готовлюсь к неуютному знакомству. Однако, как выясняется, делать невинные глаза не перед кем, потому что в дверном проеме до боли знакомая спина Яна.

Стоя вне зоны видимости брата, я не могу разобраться в том, что чувствую и как себя вести. С одной стороны, он у меня не святой, с другой — мне не очень нравится мысль, что он будет знать о моих похождениях. Все-таки младший брат, а я в одной лишь футболке парня, с которым, по мнению Яна, познакомилась лишь вчера. Отличная бы вышла реклама азартных игр: «я не только ручку позолочу, но и кроватку согрею». Вот черт...

— Доброе утро, Ян, — говорю по возможности невозмутимо и прохожу мимо, радуясь разнице в росте, благодаря которой футболка доходит мне до середины бедра.

— Доброе утро, — без тени удивления отвечает брат. Интересно, это взаправду или показное?

— Как поживает моя машина?

— Отлично… только я не знаю, где именно, — отвечает доморощенный паразит.

— Что?!

— Слушай, я всю ночь ее искал, я же, как вас проводил к этому Григорию, — сразу выкупать поехал. В смысле не выкупать, а так, последить... Но ее уже не оказалось! Мальчишка-сменщик продал.

— Думаешь, это Григорий прознал о твоей закладной?

— А кому еще мог понадобится глючный по всем статьям рендж-ровер? Так он отыграет хоть часть выигрыша.

— Ты позвонил ему до того, как продал машину?

— Ну да, а то что толку продавать…

То есть Григорий знал о том, что творит мой брат. Но что толку от машины, если не знать, что там карта? Да я бы плюнула и пошла в салон новую покупать. Хотя бы из принципа. Яну бы влетело, конечно, но он, чтоб ему пусто было, на этот раз заслужил сполна. Продать мою машину ради покерной партии... да до такого не каждый додумается! Нет, дело не в ней.

— Думаю, все сложнее. Я с машиной не венчалась, и все понимают, что папа мне таких купит тьму. Все хуже — Григорий знает о шраме. Возможно, заговорив об этом, он просто дал мне понять, что карта у него, и он хочет, чтобы мы ее выкупили.

— Возможно, — опасливо соглашается Ян.

— Может, есть другие варианты? Кого ты надул, обманул, избил, обыграл или перепил в последнее время?

— Да, вроде, никого. Просто подарок. Видишь новенькой упаковкой и красным бантом сверкаю? — спрашивает и, главное, лыбится во все тридцать два. Угу, у него каким-то образом уже зубы мудрости появились. Правда пришли они, как и сам Ян, забыв о том, что должны были донести, и с мудростью напряг. — Клянусь, сестричка, я сидел тише воды, ниже травы.

— Но как он мог узнать, что медкарта там? Машину что, обыскивали, когда забирали?