Но основную массу припаркованных машин составляют «Волги», их тут как бы не половина. И посредине этого разгула (мысли сами начинают складываться в слова песен Высоцкого) белый слон – машина самого Владимир Семеныча, белый Renault 16TS. Помню, когда узнал, что помимо «мерсов» и «бэх» у него имелась еще и такая диковинка, то очень удивился.

– Да тут уже все в сборе, – обрадованно говорит Юра, ища место для своей машины. Он не хуже других, поэтому «Волга», да еще и белая, да еще и кабриолет. Умеют люди в Крыму жить, ничего не скажешь.

Калитка была открыта, а вот в дверь пришлось звонить. Через секунду нам открыли.

– Федя, а ты здесь какими судьбами? – с порога спросила меня Майя Кармен, и я сразу же понимаю, к какому другу Высоцкого мы с Юрой приехали.

С Василием Аксеновым и его любовницей Майей Кармен, чей супруг, Роман Кармен, сейчас на вершине славы, я познакомился еще пару лет назад. Как-никак мы с Аксеновым состоим в одном союзе. Сейчас, после конца оттепели, звезда Аксенова светит уже не так ярко, но все равно он пользуется всеми преимуществами обладателя заветной корочки.

И ни он, ни его любовница Майя, невероятно красивая женщина, не скрывают своих связей на стороне. Оба, будучи в браке, отдыхают вместе, и их вторые половины знают об этом. Это уже даже не измена, а нечто совершенно другое.

Вот такая вот «семья – ячейка общества» в исполнении одного из самых талантливых шестидесятников и дочки партийных работников.

Тут как с коммунизмом: если у большинства вопрос хлеба насущного стоит достаточно остро, то некоторые уже давно живут, получая по потребностям и отдавая по способностям. Ну, или в этом случае творческие люди отринули пережитки прошлого и живут руководствуясь новой моралью. Как по мне, это пошло, но не судите, и не судимы будете.

– Привет, Майя, прекрасно выглядишь. Да вот, зашел с другом в гости.

В это время откуда-то сзади послышался голос Аксенова, а потом показался и он сам.

– Юра, рад тебя видеть, Федор Михалыч, здравствуй.

Мы пожали друг другу руки, а потом Василий обратился к моему спутнику:

– Вот я дурак, не сопоставил факты. Юр, ты же мне говорил, что придешь с приятелем из Москвы, который мой коллега. А у нас в союзе лучше всех играет как раз таки Федор Михалыч. Знал бы, что ты этого изверга приведешь, послал бы тебя далеко и надолго, – улыбаясь добавляет он.

– Василий Палыч, я же вас предупреждал в прошлый раз, что все может плохо кончиться. – На моем лице тоже играет улыбка. – Евтушенко-то хоть здесь нет?

Мы с Аксеновым смеемся, и он поясняет Юре и Майе:

– Смешная на самом деле ситуация. Этот молодой щегол со своим другом Мухиным попал как-то на творческий вечер Жени Евтушенко. А потом, когда уже остались только свои, два поэта о чем-то там заспорили, и я сам не понял как, но мы четверо уже за карточным столом и расписываем пулю. Михалыч, сколько ты тогда у нас с Женей выиграл?

– Немного, всего три с половиной тысячи.

– Ладно, нечего вам в прихожей стоять, проходите. У нас самообслуживание, так что сами разберетесь, что к чему. Давайте я вас с Володей и Мариной познакомлю, а то он уже хочет начать.

И без Аксенова с Высоцким тут были и другие представители советского бомонда. Еще один приятель Высоцкого Золотухин, Иван Бортник, которого позже вся страна узнает как Промокашку из «Место встречи изменить нельзя», еще с десяток актеров как театра на Таганке, так и кино.

Ну и конечно, Марина Влади, в этот момент находящаяся на пике своей славы и красоты.

С самим Высоцким и его женой нас знакомит Аксенов, Владимир Семенович в это время уже поддат, но держится молодцом. Мы перекидываемся буквально парой фраз, а потом Влади подает Высоцкому гитару, и шумный, курящий, закусывающий и выпивающий задний двор, где происходит этот певчески-актерско-писательский загул, сам по себе затихает. Гости Аксенова не сговариваясь садятся кто куда, часть облюбовала мебель, а некоторые уселись прямо на траву. Высоцкий берет гитару, садится на специально поданный ему стул и начинает петь.