– Подойди. Они же не отстанут.

И опять голос с азартной хрипотцой:

– Рядовой, ко мне! Быстро!

Андрей побежал пытался доложить:

– По вашему приказанию рядовой…

Но его осадил командный голос:

– Ты, что не понял как тебя звать?

– Никак нет товарищ сержант.

– Так вот тебя зовут карась. Ка-рась. Понял?

– Так точно.

– На место. Работать. Бегом.

Не успел добежать.

– Карась ко мне!

В цехе тишина и все пристально уставились на Андрея. Но он не оглянулся. И тут же:

– Рядовой, ко мне.

И он уже в пути , ведь это по уставу. Сержант прошипел:

– Ты упрямый, я тоже. Посмотрим чья возьмет.

Дембеля заинтересованно уставились на него. Какой-то шибздик возомнил о себе такое. Это даже прикольно, сломать его не сразу, а постепенно. Наслаждаясь этим, как гурман медленно со вкусом дегустирует блюдо не набивая, а постепенно насыщая желудок, получая при этом наслаждение. Глаза в глаза:

– Будет так, пока ты не поймешь как отзываться. Я буду лечить твою голову вот этим пальцем. Сними пилотку.

Андрей обнажил голову и он большим пальцем правой руки умело влепил две затрещины. Мало не показалось. Это был удар тренированный временем, так звучно и со смаком.

– На место бегом.

Побежал. Он сержант, он приказывает. Не добежал.

– Карась! Ко мне бегом.

Какой-то бред. Ну оглянись и все закончится. Нет, не остановился,

– Рядовой!

Андрей был уже рядом и увидел глаза налитые кровью:

– Пилотку!

Покорно снял. Ну зачем, зачем все это надо. Шлепок, другой, третий…

– Карась, ты карась! Понял. Ты понял меня?

– Так точно…

– Пшел…

Он шел не чувствуя головы, только бы дойти. Не успел.

– Ка-рась! Ка-рась!

Опять тишина и опять все уставились на него. Старков выпучив глаза молча таращился и пытался что-то сказать. А вот уже по уставу:

– Рядовой…

И он развернувшись двинулся к сержанту. В глаза смотреть было страшно, нет они не были злые, они были бешанные. Красное лицо сержанта Пелеха стало багровым. Он не кричал, он хрипел:

– Пилотку…

Но пилотку он уже снял склонив голову в почтенном приветствии, как-бы свидетельствуя о своем присутствии. О, этот сержант Пелех был великий практик, доказав это совершенно неожиданным способом к которому голова Андрея отнюдь была не готова. Он сменил тактику и вместо смачных затрещин перешел в наступление костяшкой большого пальца. Причем всегда бил в десяточку, по одному и тому же месту. Это было забавное зрелище, но почему-то никто не смеялся. Андрей почувствовал какой-то ваккум, словно опустил голову в холодную воду, где не слышно ни звука и блаженная нега окутывала все тело и ничего не хотелось.

– Леха хорош, забьешь молодого…

Эта фраза донеслась откуда-то сверху, как с преисподней. Холодный, металлический голос кого-то, о чем-то просил. Кто такой Леха и что за голоса вокруг он понять не мог. И только один голос вернул его в реальность:

– Ты понял? Понял, что ты карась.

И Андрей увидел, что стоит напротив взъерошенного сержанта и тот его о чем-то просит. Вокруг стояли его сослуживцы и что-то обсуждали, и он одев пилотку пошел к рабочему месту и откуда-то издалека услышал:

– Карась ко мне. Ка – а – рась!

Потом через паузу:

– Рядовой.., бегом…

И Андрей покорно пошел к своему сержанту, который был ему симпатичен. Сильный, харизматичный парень. Он напоминал зрелого мужчину, несмотря на небольшую разницу в возрасте и вот почему-то он занимается таким воспитанием.

Он шел уже без пилотки и сержант ждал его, ждал с каким-то нескрываемым недоумением. И приблизившись Андрей не увидел его лица, потому как из глаз его непрерывным ручьем текли слезы. Остановить их не мог, а так хотелось, очень хотелось, чтобы их не было. Сержант Пелех закинув правую руку для очереди по мишени без промаха, в десяточку, вдруг согнул ее на шее Андрея притянул к себе и прошептал на ухо: