Брожу
                         Как с бомбой
                                                  В иголках ежа:
«А вдруг
                         Остановит
                                                  Милиция?
Опять потащат
                         С собою,
                         Сажать
До выяснениялиция».
Берут, не моргнув,
                         Не сотню,
                                                  Не две,
Не зная меры
                         И скромности:
Последний раз
                         Было:
                                                  ПЯТЬСОТ РУБЛЕЙ!
Такие
                         Плохие
                         Новости.
Мой молоткастый!
Серпастый мой!!
Пурпурокнижецеликий!!!
Пошто?
                         Ты оставил меня
                                                  Одного,
В этой стране
                         Полудикой?
Гремучая
                         Очередь
                                                  В двадцать жал,
По четвергам
                         И средам.
И справка
                         Со штемпелем,
                                                  Чтоб не уезжал
К датчанам
                         И прочим
                                                  Шведам.
Я волком бы
                         Выскочил
                                                  За кордон,
Через цепь
                         Краснофлагих
                                                  Запретов.
Но все
                         Упакованы здесь,
                                                  Как в гондон
В паспорт
                         Страны
                                                  Советов.

3. Как у Горикого:…О Буревестнике…И о пи́нгвине

Над седой равниной моря
Собралася непогода.
Все попрятались куда-то:
Звери – в камни.
Рыбы – в воду.
Только бодрый Буревестник,
Между волнами и небом,
Борзо реет и кружится:
То крылом заденет тучу,
То другим черпнет водицы.
А вокруг мороз трескучий
Щиплет птиц за ягодицы.
Толстый пи́нгвин глупо прячет
Тело дряблое в утесе,
И бесформенно маячит,
И глазами в небо косит.
В небе реет буревестник.
В небе скоро грянет буря.
Охнет! Ахнет! Свистнет! Треснет!
И пингвина в море сдует.

Александр Шишкин

г. Санкт-Петрербург



То, что пишет Александр, не является рассказами в классическом понимании. Это зарисовки, какая-то разбросанная мозаика. Если постараться все сложить воедино, получается довольно примечательная картинка нашей современной жизни. Порой она веселая, порой грустная.

Из интервью с автором:

Родился 15 сентября 1964 года в Советской Социалистической республике (увы, уже не нашей) Украина. Объездил, облетел и обходил Родину-матушку, от норвежской границы до Находки. Транзитом через Вьетнам добрался до Персидского залива. Образование высшее, военно-морское. Журналистские университеты прошел в Брянске. Учителя были хорошие – повезло. Одиннадцать лет работы в спортивной прессе. Последние годы живу в Санкт-Петербурге. Никакой громкой литературной повестки себе не ставлю, стараюсь лишь замечать жизнь во всем ее многообразии. Нежному любимому моему другу Танюше посвящаются эти литературные упражнения.

© Шишкин А., 2020

Муравейник

В жилых кварталах рабочих окраин Питера есть удивительные места. Называются они иностранным словом «хостел», а попросту говоря – общежитиями. В одном таком богоугодном месте автору этих строк и приходилось проживать. Так складывались обстоятельства…

Общежитие-общага, пристанище для всех обездоленных граждан и некоторых гражданок. Но второй категории мало. Их почти не заметно. Заведение называется – «Муравейник». И бегут, и ползут сюда «муравьи» едва ли не со всего города. К свету и теплу. Хоть уюта в «Муравейнике» не так уж и много. Главное – тепло, и есть где выспаться и приготовить поесть. Если, конечно, у вас имеются в наличии продукты. В общем холодильнике свою снедь оставлять без присмотра не рекомендуется – вмиг «уйдет» в чужую кастрюлю, на сковородку, а затем уже и в совершенно не дружественный вам желудок. Один раз я так опростоволосился. Вечером купил вареников с грибами, луком и картошкой. Думаю, будет мне и завтрак, и обед. Зря я так думал. Искать следы пропавших вареников было делом бесполезным, оставалось лишь предаться сладостным грезам, кои уводили меня в мир гастрономического наслаждения.