– Это легко исправить.

Его загорелое лицо казалось чересчур сосредоточенным для милой светской беседы, а седина в висках и дьявольская улыбка добавляли образу какой-то опасной загадочности.

– О чем же вам рассказать для начала? Пожалуй, о слонах: они удивительно нежные создания. В Индии их очень много: у местных они, как у англичан свиньи. Слоны помогают в хозяйстве. Однажды я видел, как слон поднял хоботом ребенка…

История окутывала ее, уносила из душного, забитого гостями бального зала в знойную, залитую солнцем далекую страну.

Джейн так и держала в руках нетронутый бокал с шампанским, вместо вина вбирая в себя истории Беллами.

Пускай ее пальцы, затянутые в дорогие перчатки до локтя, и украшены драгоценными камнями, но, каким бы уместным ни был ее наряд для высшего света, она по-прежнему чувствовала себя лишней, как если бы находилась не на балу, а в самом сердце Индии.

И только теперь, впервые за весь вечер, Джейн почувствовала наконец себя уверенно.

– Вы танцуете подобно ангелу, дорогая.

Как только стихли последние звуки кадрили, Эдмунд перестал фальшиво улыбаться и рассыпаться неискренними комплиментами в адрес хозяйки вечера. Неуклюжесть леди Аллингем чуть было не стоила Киркпатрику сапог. Слава богу, им удалось не задеть никого из других пар и благополучно закончить танец.

– Боже правый, Киркпатрик! – взволнованно забормотала графиня, схватив кавалера под руку и сквозь толпу направившись к дверям. – Не могу вспомнить, когда последний раз танцевала кадриль. Не в этом году точно. Клянусь вам! Я даже перепутала местами последние фигуры.

– Вовсе нет, – соврал Эдмунд. – Вы кружились по залу легко, словно перышко, точно хоровод танцующих нарциссов.

Комплимент был не к месту, но, кажется, эпитет из Водсворта пришелся графине по душе. Любой великосветской даме с пятью дочерьми на выданье, две из которых страдали нынче от болезни легких, иногда необходимо забыть о бесконечных хлопотах и немного развеяться. Даже если это и стоило кому-то отдавленных пальцев ног.

Эдмунд сдержанно улыбался и внимательно рассматривал толпу гостей, пока пухлощекая графиня без умолку тараторила о том, как непросто организовывать балы. Впредь ему следовало быть осмотрительнее в выборе партнерши, особенно теперь, ведь последний танец перед ужином обыкновенно был не из коротких.

Сквозь бесконечный поток болтовни леди Аллингем Эдмунд вдруг услышал знакомый смех – слишком громкий для благовоспитанных леди, слишком чувственный и неподдельный. Так умела смеяться только Джейн. Только сейчас он понял, что уже, должно быть, изрядно опоздал.

Пообещав ей вернуться через час, он мгновенно окунулся в мир бальных танцев и разговоров. Следуя своему правилу, Эдмунд приглашал только одиноких, всеми забытых дам – старых дев, вдов, а то и вовсе их компаньонок – и пытался распределить свое время равномерно между всеми обделенными вниманием дамами, приподнимая им настроение шутками и самыми немыслимыми комплиментами, на какие только был способен.

Теперь же его больше занимали мысли, как провела последний час Джейн. Разумеется, он должен был уделить какое-то время и собственной жене.

Леди Аллингем между тем пустилась в пространные объяснения про выбор бумаги для пригласительных билетов на бал.

– В конце концов мы остановились на одиннадцатом варианте, с позолотой по краям. Прелестно, вы не находите?

– Безусловно. – Эдмунд не имел ни малейшего понятия, с чем только что согласился, но, слава богу, у него появилась возможность вставить хоть слово. – Если позволите, я ненадолго вас покину. Мне необходимо найти свою супругу.