– А я считаю, что лучше быть банкнотой изжульканой, чем запасной на чёрный день! – Люся скинула платье и стала смывать с себя липкую пакость, пока я пыталась спасти шелк. – Ну, хорош же Лёва? Ты ж в восьмом классе выбирала, в кого из знаменитой троицы влюбиться? Да? Признавайся! Королёв или Доний?

– Люсинда! Мне уже глубоко за тридцать, а ты все восьмой класс вспоминаешь, – вздохнула я, понимая, что пятно от жирного желтка сможет вывести только химчистка. Как жаль… А платье было отличное.

– Ну, скажи, Вероничка, что тебе Лёвка сделал, что ты любовь свою на Королька променяла? – Люся одной рукой прикрывала грудь, а второй трясла мокрым бюстгальтером под сушкой для рук. – Не позвал в кино? Обидел? Поцеловал другую? Ну, хоть сейчас расскажи, сдохнуть как интересно!

– Оно и видно, что сдохнуть, – я тоже поднесла платье под горячие струи воздуха, попутно прогоняя мурашки холода, что метались по рукам. – Люся, мне было четырнадцать, что ты от меня хочешь? Давай ещё секретик во дворе закопаем, а Сеньке не скажем? Или в классики пойдем прыгать под старую жопу…

– Какая старая-то? – Люся посмотрела в зеркало, оценивая свои формы, над которыми второй год корпела в спортзале. – Вот у тебя тощая, а у меня ягодка наливная. Сама видела, как молодняк клюёт.

– А кто такой этот Чибисов? – решила я сменить опасную для себя тему. – Вы работаете вместе?

– Майор он, Ник, – закатила глаза Люся, выражая сожаление. Не встречается моя подруга с представителями власти, на крови поклялась сразу после муженька первого, который после того, как она на развод подала, устроил настоящую травлю. Люську не тормозил только ленивый гаишник, и даже писать в баночку возили дважды. Её! Помощника судьи! Вот с тех пор и завязала девка… Аллергия на погоны у неё.

– Зареклась! – рубанула рукой она воздух, подчеркивая всю силу своей решительности.

– Зарекалась девка не еба…

– Фи… – Люся поспешно перебила меня, округлив от шока глаза. – Вот с Донием потискалась, и уже пошлыми шуточками сыплешь, а ведь какая девочка была скромная…

– Сама виновата, – я натянула на подругу высохшее платье, на котором почти не осталось и следа от казуса с яйцом.

Вопреки моему дикому желанию уехать домой, Люся все же сумела уговорить меня выпить у бара, к тому же там паслись парни, которых склеила Курочкина до того, как нас втянули в этот акт позора.

Покорно шла за подругой, приготовившись к бесконечно долгому вечеру… Крутила головой, пытаясь увидеть прозрачно-голубые глаза, но плотная толпа танцующих мешала. Да что я его ищу? Зная Лёвку, можно быть уверенной – он уже наверняка на пути к дому щиплет блондинку за коленку. Дура!

– Дамы… – высокий брюнет развернулся на барном стуле, протягивая нам пузырящееся шампанское с ягодками малины на дне…

Ну, может, этот вечерок можно ещё спасти?

Голова болела так, что думать было невозможно! Я стонала, а потом стонала от того, что стонала… и так до бесконечности!

Попробовала пошевелить сначала рукой, потом ногой… Фух… на месте.

Оставалось самое сложное – разлепить веки. Осыпавшаяся тушь слиплась, залепила колючим глаза, будто нарочно замутняя картинку. Я на ощупь скатилась с кровати, по памяти повернула в сторону ванной комнаты, но со всей дури врезалась в стену.

– Чёрт! – застонала я, прикладывая холодные ладони ко лбу, где сегодня непременно вылезет шишка. Как я на свадьбу Царёва пойду? Бля-я-я…!!! Свадьба! Который час?

Я распахнула глаза и замерла…

Там, где ещё вчера была беленькая новенькая дверь в ванную комнату, красовалось каменное панно из оникса с красивыми охровыми разводами.