И сама не знала, почему меня так зацепила эта ситуация. Если так подумать, взбесилась на ровном месте. Но и успокоиться никак не удавалось. Просто раздражало и всё тут.

Сестра в очередной раз тяжело вздохнула, прекрасно уловив моё состояние.

— Я же не прошу тебя в любви ему признаваться, — не согласилась она со мной. — Просто проведи с ним некоторое время. Чтобы понять в первую очередь для себя самой, стоит ли расторгать помолвку настолько рано, прежде чем заявлять такое отцу. Чего ты заднюю сдаёшь при первых же трудностях? Не такой уж Раф и плохой. Поверь, совсем не такой, каким ты его себе представила. Приглядись получше. Пожалуйста.

— Не понимаю, почему для тебя так важно, чтобы мы подружились, — вздохнула устало. — Я ему явно тоже не понравилась.

Только что бурлившее во мне раздражение вмиг улеглось.

— Потому что это в первую очередь важно для тебя самой, просто ты, или сама не поняла, или упорно отрицаешь это. Ты не можешь ему не понравиться, — заявила Селена с непробиваемой уверенностью. — Ты его уже заинтересовала, раз он из всей толпы тебя выделил и даже на ужин пригласил, — пояснила свою точку зрения. — Поверь мне, такие приглашения не всем подряд раздаются. Точнее, почти никому. Просто позволь ему себя узнать, и всё. Не надо притворяться кем-то другим. Будь собой. Рафаэль больше всего ценит искренность. И очень злится, когда различает иное, учти, кстати.

— О да, — протянула ехидно я на последние слова сестры. — Моя искренность не знает границ, учитывая, что я на протяжении всего месяца буду его обманывать.

— Тебе же не обязательно каждый день ему что-то рассказывать, как сегодня про несуществующего жениха? Во всём остальном ты вполне можешь быть честной и быть собой, — возмутилась та. — Ты же не виновата, что он в тебе не узнал тебя, в конце концов? Сам виноват! — заявила важным тоном, а я заулыбалась, представив её лицо в данную минуту. — Ну, правда, Ангелин, Рафаэль очень хороший. Ты это поймёшь, если перестанешь так враждебно реагировать на его присутствие.

— Это не моя враждебность мешает, — парировала я мрачно. — Это он самодовольный придурок.

— Да я давно говорю, убить эту рафаэллку надо, и всё, — послышался на фоне флегматичный голос Доминика. — Нам бы вот с мелкой точно дышалось легче, да, мелочь? — в трубке раздалось тихое ворчливое сестринское рычание. — А ты, девочка-лапочка, вообще уже раздражать начинаешь своей заботой об этом рафинированном. Молчи! — гневно рыкнул, явно обрывая будущую тираду своей пары, а затем последовал звук звонкого шлепка.

— Кхм… — покашляла, напоминая им о себе. — Ну… До созвона, — быстренько свернула наш разговор и первая отключила вызов.

Всё равно им уже не до меня.

Обречённо вздохнув, отложила телефон на подоконник, рядом с собой, оставшись пребывать на прежнем месте. Так и просидела, глядя в окно до самого утра. Спать совершенно не хотелось. Эмоции хоть и улеглись, но легче отчего-то не становилось. Вот и позвонила маме. Правда разговор вышел коротким, они с папой куда-то очень спешили. Ну и хорошо, не пришлось особо врать. Зато вот с Кристофером проболтала больше часа. И он мне даже пообещал по итогу, что моя авантюра завершится удачно, чем порадовал. Особенно, если учесть, что друг никогда не ошибался. Дар у него такой — предсказательный.

Как только горизонт посветлел, спрыгнула с подоконника и направилась в душ, после чего приступила к выбору одежды. Пакеты с новым гардеробом мне принесли ещё вчера. Даже нижнее бельё и то новое. Про обувь на шпильке вообще лучше ничего не говорить. Тут вспоминалось только любимое папино ругательство.