– Как скажешь, – откликнулась Мишель.

Она достала из подсумка гранату, сорвала чеку и бросила вперёд. Следом раздался характерный хлопок. Несколько секунд затишья, и снова град выстрелов. Вдогонку девушка бросила ещё одну, и ещё, пока громкие мужские крики, звук вылетающих пуль и периодические хлопки постепенно не слились в единый гул. Мелкие крупицы строительной пыли вперемешку с облачками дыма неприятно щипали ноздри, забивались в горло и лёгкие, стало трудно дышать; пропитавшаяся холодным потом одежда прилипла к телу. Девушка приложила пальцы к вискам, в ушах противно зазвенело.

– Лиса, ты в порядке?

Услышав рядом голос Хана, Мишель сморгнула предательскую пелену с глаз.

– В полном, – выдохнула в ответ, доставая из кармашка рюкзака бутылку с водой. Жадно сделала несколько глотков, вытирая губы тыльной стороной ладони.

– Выглядишь не очень, – нахмурился Хан, присаживаясь рядом.

– Я в порядке, – снова повторила как мантру. – Похоже, их развелось здесь как тараканов.

– Тогда потравим рыжих ублюдков, и дело с концом, – хохотнул Хан.

– А вот и скорая дезинсектопсихологическая помощь подъехала! – воскликнул Гуччи. – Может, хватит трепать языком? Нужно оттеснить их назад и дать мне возможность выбраться отсюда живым.

– Сегодня вечером я заставлю повторить тебя это слово несколько раз, чтобы понять твою степень опьянения, – в перерывах между выстрелами протараторил Хан.

– У нас разве вечеринка намечается?

– Угу. По случаю развода боевого товарища.

– Кажется, я что-то упустил? Кто разводится?

– Гром! – хором произнесли те, кто находился в поле слышимости их разговора.

– Чёрт! Я опять один не у дел оказался? Что за несправедливость!

– Поднажмём, парни! Лиса, Кент, прикройте. Попробую занять наиболее выгодную позицию, – проорал Хан, выскакивая из укрытия.

Воздух снова наполнился стрёкотом вылетающих из оружия пуль и грубых мужских ругательств. Только спустя полчаса им удалось ослабить противника и добраться до комнаты, где прятался учёный. Гуччи, который всё это время носа не высовывал из своего укрытия, то и дело попадая под перекрёстный огонь, чудом не зацепила ни одна пуля. Другим повезло меньше, но время, отведённое на восстановление, пролетало в ходе интенсивного боя незаметно.

Чтобы вывести цель из здания и доставить до пункта назначения, им потребовалось чуть больше усилий. У выхода их поджидала засада: пока их команда концентрировала все силы внутри лаборатории, противник занял позицию снаружи и перекрыл единственный выход. Им на ходу пришлось менять план действий, но он сработал как надо.

Ближе к закату, уставшие, но счастливые, они распределились по машинам и направились в отель. Давид дал всем ровно час, чтобы привести себя в божеский вид. Обещанная вечеринка по случаю его нового статуса холостяка должна была состояться в баре через дорогу. Мишель ясно дала понять, что не намерена с ними идти; заперлась в своём номере, приняла душ, поговорила по телефону с мужем и уже собиралась спуститься перекусить в местный ресторан, как в дверь постучали.

Сомневаться, кто так нагло вламывается в её личное пространство, не приходилось. Распахивая дверь, она уже открыла рот, чтобы пожурить Давида за настойчивость, но на пороге стоял не он.

– Сю-ю-юрпри-и-и-из! – расплываясь в лучезарной улыбке, закричала Лика и бросилась в объятия подруги.

– Боже мой, Лика! – взвизгнула Мишель, до боли в рёбрах стискивая подругу. – Как ты тут оказалась?

– Не поверишь! Твой муж тебя сдал с потрохами! Вообще-то я ждала, что ты сама мне сообщишь о своём приезде, но… Как ты могла? – она легонько стукнула её по плечу, отстранившись. – Такой шанс! Мы так редко видимся!