Дед за стеной иногда вполголоса ворчал на молодых родителей, иногда передразнивал или комментировал их, но беззлобно, и зрителем в этом случае была только бабушка, мудро соблюдая нейтралитет.

В общем, среда, в которой рос Коля, была наполнена добротой и любовью, а бытовые трудности постепенно преодолевались.

Коля, старательно сложив ладонь «яблочком», нажимает на клавиши. Разучивает «Во поле береза стояла» уже второй день и злится. Порядком надоело, но никак не дается. То промажет, то с длительностью ошибется. Он пытается взять аккорд, но пальцы, будто одеревенели, не слушаются.

Как они двумя руками это делают, да еще на педали жмут, ума не приложу. Сейчас, вот сейчас придет Леонид Алексеевич, а урок не выучен. На лбу выступил пот. Раздаётся дверной звонок. Вот и все.

Леонид Алексеевич важно проходит в комнату, его туфли безукоризненно начищены, рубашка идеально отглажена, галстук отлично подобран к ней в тон.

– Та-ак, молодой человек, – нараспев произносит Леонид Алексеевич. На чем мы остановились? На «Березе»? Голос у него неприятный, высокий и резкий. Коля разминает измученные пальцы, и кладет их на клавиши. Леонид Алексеевич сурово глядит на его неверную посадку, и делает одно замечание за другим.

– Ну, Коля, это нужно было вызубрить, просто за-ау-уу-чить. Это плохо, мы так и за неделю никуда не продвинемся. Жарко, студент снимает галстук, вешает на венский стул. Колю просто выводит из себя, когда он нараспев по слогам начинает ему что-то втолковывать. Леонид Алексеевич открывает дневник, записывает туда замечания. Коля в ужасе. Неужели так будет каждый раз? Урок продолжается разучиванием детской французской песенки про кошку, которая украла сало. Песня простая. Колины руки устали, он с нетерпением ждет окончания своих мучений. Леонид Алексеевич уходит в соседнюю комнату, разговаривает с бабушкой. Коля пытается расслышать, о чем идет речь, но дверь плотно закрыта, а стены толстые.

Девчонка была недурна, очки ее нисколько не портили, скорее, добавляли сексапильности. Свободное место было только за её столом, взяв билет, Коля сел рядом. Одурев от волнения, жары и формул, они сдавали устный экзамен по математике. Духота в маленькой закупоренной аудитории со стенами, грубо окрашенными зеленой масляной краской достигла максимума. Он прочитал вопросы билета, и успокоился: почти все было ему знакомо, но третий пункт, связанный с шарами, вызывал затруднения.

– Слушай, у тебя формулы шаров есть? – зашептал Коля.

Ничего не смущаясь, красавица приподняла край зеленого шелкового платья, обнажив сливочное бедро вплоть до кружевного края белых трусиков. Формулы площади и объема шара были начертаны на ее изумительной коже именно с этой стороны.

В это время экзаменаторша, не выдержав духоты, встала со своего места, чтобы приоткрыть дверь. На какое-то мгновение она вышла за порог комнаты, где шел экзамен.

– Пардон, – повернувшись, Коля прижался на минуту к красавице-соседке, и быстро переписал формулы. Уже через пятнадцать минут, получив вполне заслуженную четверку, он понёсся вниз по главной лестнице первого корпуса на свежий воздух, к газировке с яблочным сиропом, к откосу, к Сереге. Прелестная спасительница мигом выскочила из головы.

– Ну, что, чувак, сдал?

– Сдал, конечно, было б чего сдавать. Вопросы достались простые.

– Да, ты молодец! Мне все это только предстоит, но с моими знаниями, разве что в технарь удастся поступить.

Они познакомились три года назад, когда Коля стал ходить в клуб «Дружные ребята».

Началось все с настольного тенниса, которым увлекался его одноклассник Вовка Маркин.