Пальцы Неназываемого сжали молот, сминая мифрил и навечно оставляя на нем отпечатки. Глава пантеона легко вывернул оружие из рук Ауле и отбросил его в сторону.
Затем короткий замах – бам! Четкий правой в подбородок отбросил лохматого назад, к алтарю. Позорно осевший на пятую точку бог по-собачьи затрусил головой, собирая глаза в кучу.
Павший неторопливо приблизился, ухватил Ауле за горло и на вытянутой руке приподнял его в воздух, словно нашкодившего котенка.
– Успокойся, вала Ауле, время Последней Битвы еще не пришло!
Хрипящий от натуги подгорный бог вцепился в руку Неназываемого, силясь разжать адамантовую хватку.
– Ненавижу…
Павший осуждающе покачал головой:
– Не дури! Это другой мир, другие законы, знания из прежних воплощений зачастую бессмыслены, а то и обманчивы! Когда ты изучишь деяния так называемых светлых, сравнишь их с теневой стороной – ты поймешь! Да хотя бы проследи жизненную нить моего Первожреца, ты ведь можешь, я знаю!
Ауле бешено вращал глазами:
– Никогда! Никогда я не служил Тьме! Четырнадцать воплощений в различных пластах реальности, сорок тысячелетий борьбы со злом! Не бывать этому и теперь!
– Идиот! Какое зло, ты оглянись вокруг?! И кстати, сколько из четырнадцати аватар здравствуют по сей день?
Ауле болезненно дернулся, но не уменьшил яростный напор:
– Ну и пусть я остался один! Придет время Последней Битвы, и Великий Эру вновь призовет меня!
С трудом ворочая шеей, Ауле оглядел коленопреклоненных и истово молящихся гномов:
– Простите меня, дети мои, ваше время еще не пришло…
Реальность вновь дрогнула, зазвенела тысячью разбитых хрустальных сервизов. Фигура бога обмякла и потекла, теряя яркость и краски.
Он развоплощается! Гребаный Джигурда! При развоплощении бога его алтарь теряет один уровень, в нашем случае он тупо обнулится, оставляя нас с дулей в кармане и еще одной расой во врагах.
План «Б»!
Я заорал что есть мочи, прямиком в медленно стекленеющие зрачки бога:
– Ауле, я призову тебе Йаванну!
Дрожание небесных сфер на мгновенье прекратилось, искра разума в глядящих за грань глазах вспыхнула вселенской тоской и надеждой:
– Повтори!
– Останься с нами, помоги в борьбе за правое дело, а я призову из великого Ничто твою любимую жену Йаванну!
В принципе, я и безотносительно Ауле рассматривал его дражайшую половину как противовес в борьбе с Ллос за сердца эльфов. Могучая богиня, создательница растений, зверей и птиц. Вырастила леса Средиземья и является идеальной покровительницей для эльфов в общем и для друидов в частности.
– А сможешь?
Бросив на Павшего извиняющийся взгляд – ну да, не доложил, есть у меня страсть к коллекционированию козырных тузов, – я бережно вытащил из кармана второй Осколок Сердца Храма.
– Вот! Достроим только Храм под ее вкус – зелень, изумруды там, цветочки всякие – и призову! Сколько раз из четырнадцати вы были вместе?
– Один… Один-единственный раз… – прошептал бог, вновь возвращаясь в реальность и роняя на пол скупую мужскую слезу.
Крупный прозрачный камень запрыгал по мрамору, но на этот раз я не оплошал – ловко придавил его ногой и по-хозяйски убрал в карман вместе со вторым Осколком Сердца.
Деловито отряхнув руки, я протянул в приветствии ладонь:
– Ну что, попробуем еще раз? Я Глеб, Первожрец Темного Пантеона, будем знакомы?
Глава 4
Время: Спустя десять дней после возвращения из рейда по Фронтиру.
Место: Дальний Пост, горловина прохода между Мертвыми Землями и Долиной Страха. Сотня метров до крепости Тяньлуня, бессменного стража Первохрама.
Тройка караульных пряталась от раскаленного полуденного светила под хлипким навесом. На постройку чего-то более достойного глава клана все никак не мог выкроить средства и рабочие руки – все ресурсы пожирало восстановление громадины Супер-Новы.