«Все мы, сближаясь, подпадаем под влияние эмоций других людей, и в то же время мы сами воздействуем на их эмоциональное состояние». Меня поразило это высказывание в книге «Общая теория любви»[2], написанной тремя неврологами. Я задумалась: что именно происходит, когда мы воспитываем детей или делимся переживаниями с коллегами и друзьями? Неужели наши разумы незаметно входят в резонанс?

Вот я говорю: «Я грущу», а мгновением спустя продолжаю: «Нет, грущу не я, а та часть меня, что впитала грусть моей матери». Как такое возможно? Что скрывается за словом «я»?

Чтобы немного разобраться в сфере эмоций, давайте на секунду представим, что мы с вами состоим из множества разных голосов, возрастов и личностей. Представьте, что в вашем сознании живет целая толпа разных ролей. Они, как мышки, обустраивают себе жилище в вашей психике, совершенно не заботясь, есть ли от них польза. Или представьте, они – семья невидимых детей, которых вы взяли с собой на встречу с боссом. Только вы соберетесь сказать что-то важное, как один из них опрокинет стакан с водой или перепугается – в общем, сорвет все дело.

Но все равно вы – как и все остальные – считаете себя властителем собственной судьбы (ваши внутренние дети сейчас заливаются смехом). Почти каждый из вас как-нибудь оправдывает свое неприятное поведение, часто стараясь обвинить кого-нибудь еще.

«Если бы ты обращала на меня больше внимания, я бы не сердился».

«Прости, что не позвонил – на работе завал».

Иногда эти обитатели вашего разума совершенно не ладят друг с другом. Особенно когда вы пытаетесь привить себе дисциплину: садитесь на диету или решаете регулярно заниматься физкультурой. И вы потакаете им! А может быть, вы вдруг перестали отвечать на чьи-то звонки. В чем же дело?

Лучше всего это объясняется тем, что какая-то часть вас, хранящая неловкость и враждебность подростка – или смятение маленького ребенка, – захватывает главную роль. Она делает это снова и снова, следуя совершенно явному шаблону поведения.

Допустим, вы в гневе жалуетесь друзьям, что какой-то человек в очередной раз опаздывает на встречу или не звонит, хоть и пообещал. Они только вздыхают – вы не замечаете очевидных вещей. «Он неисправим», – говорят они. Но этот человек на самом деле не такой, вы имеете дело лишь с одной из его частей, которая постоянно выходит на передний план. А вы со своей надеждой выпускаете на волю свою пяти-, семи- или девятилетнюю часть. Наверное, в том возрасте вам ради выживания приходилось полагаться на кого-то ненадежного. Все ваши части живут своим умом, их нельзя сознательно контролировать – и в определенной ситуации они, как по команде, выскакивают вперед.

Каждая ваша часть имеет свое мнение о жизни, и у каждой из них есть своя история. Некоторые из историй порождены травмой – если вам в детстве пришлось выкручиваться из смертельно опасной ситуации. Истории и шаблоны, возникшие в такие моменты, мы назовем шаблонами безопасности.

Другие истории могли появиться, если вам пришлось бороться за внимание родителей. Очень редко у двух детей в одной семье бывает похожий характер и интересы. Ведь им нельзя повторять то, за что родители уже похвалили брата или сестру. Поэтому ребенок придумывает свой собственный способ существования: это мы и называем личностью. Личность – это главная история человека, повествование, которое со временем кристаллизуется и становится все четче и определеннее.