После знакомства класса с учителем стало очевидно, что рядом собралось немало активных и бойких детей, которых мне, безусловно, следовало сторониться. Произошел дележ столов нашим педагогом, в результате чего мне выпало место за одной партой с мальчиком Юрой. Он сидел в маленьких очках, деловитый и молчаливый.

В первые дни после школы я охотно делился с родителями своими впечатлениями. Рассказывая об уроках, я никогда не баловал их своими достижениями. Если только вымышленными. Но справедливости ради, стоит упомянуть, что в первых классах особо неразрешимых задач перед юными учениками и не ставят. Однако, папа, убежденный в том, что у него родился, не иначе как, гениальный сын, ждал от меня неких подвигов. Не наблюдая их, он все чаще стал выходить из себя, незаслуженно обвиняя во всем школу.

На страницах моего школьного дневника стали появлялись замечания к поведению. Родители узнавали о том, что их сын участвовал в драках (как правило, в роли жертвы, но об этом сердобольная учительница нарочно не писала) и «витал в облаках». Отчего-то столь возвышенная картина с облаками стала нарицательным понятием чуть ли не деградации личности. А мне такая характеристика учителя нравилась. Попробуйте-ка «повитать»!

Я редко выполнял классную работу, и тетради мои наполнялись собственными каракулями едва ли на треть от требуемого объема. Вскоре мама начала ругаться тоже.

Математика, грамматика, естествознание – все оставалось для меня за чуть приоткрытыми дверьми, в которые я не мог войти маршем. Хоть и любил чтение сам, концентрация внимания оставляла желать лучшего. Я почти не давал повода оценить себя и свои знания иначе, чем слабо удовлетворительные. Склонности к творческому созиданию у меня также не было, а способностей и подавно. Мои рисунки впору было показывать в виде наглядного примера – как рисовать запрещается даже наедине с самим собой. Особенно удавались пейзажи. Те поспорили бы за оригинальность с самыми смелыми галлюцинациями потерянных людей.

Родители, навестили несколько раз учительницу и после того снизошли до регулярных занятий со мной дома. Вздохнувшие было с облегчением, что сдали сына в надежные руки, бедные мои родители, львиную долю свободного времени проводили за занятиями со мной. И так, забегая вперед скажу, на весь школьный период. Увы, чем дольше длились их упражнения с сыном, тем очевиднее становилась безнадежность таковых.

На этом неблагоприятном фоне частыми стали ссоры между родителями, что говорится, по мелочам. Папа стал все позже возвращаться домой, а мама все дольше общаться по телефону с подругами. Не сомневался уже тогда, что главная причина таких перемен была во мне.