– Я тебе говорю!

Ловлю ее недовольный взгляд в зеркале заднего вида и закусываю губу.

Она похожа на милую маленькую белочку из мультфильма «Ледниковый период», у которой отняли орех.

– Я не подчиняюсь указаниям девчонок.

Элисон запрокидывает голову вверх и, закатив глаза, украшенные изумрудными бриллиантами, что-то тихо бормочет. Возвращаю взгляд на дорогу, как вдруг ощущаю на себе ее прикосновения.

– Эй, что ты делаешь?

Одной рукой Джонс обнимает меня за шею, крепко прижимая к спинке сиденья, а другой тянется к микшеру громкости.

– Перестань.

Пытаюсь вырваться, но все мои действия сводятся лишь к вилянию машины по дороге.

– Убери руки, черт возьми, – недовольно скалюсь, сбавляя скорость.

Элисон понимает, что это меня злит, но останавливаться не собирается. Ее свободная рука оказывается на моей талии, а затем ныряет под майку. От нежности ее прикосновений сильнее вжимаюсь затылком в сиденье и задерживаю дыхание.

– Хватит, – хрипло рычу. – Я не буду делать тише.

Недовольно фыркнув, первокурсница переходит в нападение. Ее пальцы становятся грубее и впиваются в мои ребра невыносимой щекоткой.

– Твою мать – смеюсь и крепко сжимаю зубы. – Хорошо!

Делаю музыку тише, и она меня отпускает, откидываясь обратно на диван.

– Такой крутой парень, а боится щекотки.

– Я ничего не боюсь. – Увеличиваю скорость, откидывая одну руку на подголовник пассажирского сиденья. – Я просто не люблю прикосновения.

– Звучит как ложь.

Элисон зевает и устраивается поудобнее, подкладывая под голову мой командный бомбер, который я оставил на заднем сиденье. Делаю музыку чуть погромче и перевожу взгляд на дорогу. В какой-то момент белые полосы превращаются в одну, и я проваливаюсь в мысли.

Элисон Джонс. Маленькая неприятность, которая обрушилась на меня, как хренова дамба. Милая внешность и невыносимое упрямство. Смотрю в зеркало заднего вида, пытаясь получше разглядеть спящую Малефисенту. Вздернутый нос, забавные пухлые щеки, длинные ресницы и идеальная кожа с розоватым оттенком.

– Я тебе понравилась, – бормочут пухлые губы, и их уголки приподнимаются, демонстрируя белые зубы.

– У меня есть девушка.

Сворачиваю на последнем повороте перед въездом в «греческие ряды» и вижу скопление машин у дома братства. Добавляю скорости.

Красная тачка друга стоит посереди дороги, а сам Уилл носится вокруг нее, как сумасшедший. Заметив мою машину, он бросается прямо под колеса, размахивая руками над головой. Торможу в дюйме от него и опускаю стекло.

– Миллард рвет и мечет. Похоже, она узнала, что мы ездили спасать Ледышку, – Уилл в панике осматривает мой салон. – Если Сэм увидит ее здесь, тебе крышка.

Оборачиваюсь назад и, убедившись, что Элисон спит, спокойно отвечаю:

– Оставлю ее здесь, а как только разберусь с Сэм, отвезу к дому «Гамма».

– Это чертовски плохая идея, чувак, – говорит он, и я слышу громкое шуршание на заднем сиденье, а затем и сонный голос:

– Доберусь сама.

Открываю рот, чтобы возразить, и принимаюсь шарить рукой в поисках кнопки блокировки дверей, когда вдруг замечаю, что Элисон уже выбралась из машины.

Несносная. Непослушная. Срывающая крышу.

Познакомьтесь: Элисон-снежная-лавина-Джонс!

– Спасибо, что подвез меня, Уайт. Увидимся! – она отправляет мне воздушный поцелуй, а затем, слегка покачиваясь, разворачивается к стоящей неподалеку Саманте. – О, Миллард, что с лицом? Увидела, как падает комета?

Усмехнувшись, Джонс ударяет себя тыльной стороной ладони по подбородку, закрывая широко отрытый рот.

Перевожу взгляд на Саманту и, готов поспорить, слышу ее бешеное сердцебиение даже на расстоянии. Она явно собирается расплавить Снежинку и заморозить заново, чтобы сохранить в морозильной камере в качестве трофея.