– Продолжайте.
Большие глаза Улисса и Алехандро сверкали.
– Около восьми тридцати утра, – продолжил Алехандро, – спустя сорок минут с того времени, как грузовик остановился окончательно – несомненно, супружеская пара уже была убита, – по дороге проезжал автомобилист и, увидев стоящую на повороте машину, остановился узнать, не нужна ли помощь. Он и обнаружил трупы. Они лежали между грузовичком и краем придорожной канавы, и с дороги их не было видно. Автомобилист вызвал Гражданскую гвардию. Патруль приехал из Грауса примерно через десять минут. Он сразу идентифицировал тела: молодую пару знали все, поскольку они разъезжали по району, развозя по деревням свою продукцию. Сразу же вызвали отца мужчины, старика, жившего в одном доме с сыном и невесткой. «А где мой внук?» – сразу спросил он. «Ваш внук?». Старик объяснил, что в тот день они поехали втроем: его сын, невестка и внук девяти лет. Как только они вернутся, вся семья собиралась поехать на озеро купаться. Но рядом с грузовичком обнаружили только два трупа. И никаких следов мальчика. Гвардейцы сразу обшарили всю канаву и окрестности, но все было напрасно. Ребенка нигде не нашли. Он исчез. Улетучился. Прошли три десятилетия, а вопрос о том, что же все-таки произошло, так и остался без ответа. Как и вопрос о том, кто был убийца – или убийцы. Загадка вот уже тридцать лет остается неразгаданной. Кто в то утро убил супружескую пару? Куда делся ребенок? Дедушка умер в две тысячи восьмом, так и не найдя ответы на эти вопросы.
В палатке повисла тишина, такая густая, что даже лихой рок английского производства, доносившийся из репродуктора, показался Саломону тихим и далеким.
– И это еще не все, – сказал Алехандро, – надо еще рассказать тебе[12] про мизансцену…
Криминолог провел кончиком языка по губам.
– Продолжайте…
– Есть еще вишенка на торте, – заговорил Улисс, не скрывая волнения. – После того как супругов убили выстрелами в голову, их вытащили из машины, раздели догола и расположили на обочине между дорогой и канавой. Самое странное – это то, каким образом их расположили. Женщина сидела на шоссе, опершись спиной на бетонный столбик, служивший отбойником. Грудь ее была обнажена, ноги раздвинуты. Мужчина, тоже голый, стоял на коленях между ее бедер, повернувшись спиной к дороге и к машине, наклонился к ней и обвивал рукой ее талию, а она положила руку ему на плечо. Они словно танцевали. Бедра и ягодицы голого мужчины прикрывала прозрачная красная ткань. А у женщины колени были обвязаны зеленой тканью.
Саломон посмотрел на них задумчивым, отсутствующим взглядом и вздохнул.
– Давай мы расскажем тебе о других двух случаях, – сказал Улисс.
8
Понедельник, после полудня
– Первый случай пресса окрестила «двойным преступлением в туннелях». Жертвам второго двойного убийства журналисты дали имя «супружеская пара из Алькасара».
Улисс выдержал паузу. «Этому юному англичанину нравится держать публику в напряжении», – подумал Саломон, рассудив, что, если б тут оказался пульсометр, он показал бы, что его пульс зашкаливает за сотню.
– Еще одна пара. На этот раз из Сеговии. Бездетная. Какой-то гуляющий обнаружил их утром, в марте две тысячи пятнадцатого на холмах, как раз напротив Алькасара. Эти двое получили больше сорока ножевых ранений в туловище, в шею, в лицо и в область гениталий.
Алькасар в Сеговии – это барочный замок, стоящий на вершине обрывистого пика и напоминающий собой архитектурное чудачество Людвига II Баварского или замок Уолта Диснея. Говорят, знаменитый мультипликатор взял замок Людвига как образец для своего замка Спящей красавицы. Сеговия расположена в центре Испании, в двух часах езды от Саламанки и в часе езды от Мадрида.