Давайте договоримся, что вы не перевернете страницу, когда я начну рассказывать вам, что такое ночной сон:

• Кому снятся сны? Нам. Это скажут и психиатр, и врач, и хиппи. Никто не будет возражать, что ночные сны – порождение работы головного мозга.

• Из чего наши сны? Из кирпича и цемента? Конечно же, нет. Из мыслей. Воздушных, неосязаемых мыслей.

• И последний, третий вопрос. Он нужен, чтобы задержать вас на этой странице. Чьи мысли – ночные сны? Наши. Наши сны – наши собственные мысли. Сны устроены из мысли. Сны устроены из наших мыслей.

Теперь я хочу рассказать вам про сон, который снится мне уже несколько десятков лет, начиная с моих восемнадцати лет. В этих ночных снах самое поразительное, что я сплю и знаю, что сплю. Я думаю про себя: «Должно быть, это только сон, и совершенно неважно, как я мог оказаться здесь. Как я помню, ничто не предвещало эту сцену… Но сейчас я здесь, и она настолько реальна, насколько это вообще возможно… наверняка, это сон!» Этот сон возбуждает… «Я бодрствую во сне, и сон ярок! Сон мой и только мой… Хочу нарушать законы физики, дурачиться, летать, безумствовать!» Но сначала, я обязан убедиться, что это действительно сон, а значит, я не попаду в беду и не переломаю себе кости! Я оглядываюсь, не совсем понимая, что именно ищу, но, возможно, поиски убедят меня, что это действительно сон.

Что́ ты ищешь, когда не можешь понять: сон это или нет? Скотч? Каплю дождя в небе? Загадочную пустоту? Обыкновенно мне снится, что я стою на улице, смотрю на небо, а там дикий, голубой ужас… И я думаю про себя: «Надо же, как настоящий…» И я смотрю на это прекрасное голубое небо, и вижу два легких белых облачка, медленно плывущих вдаль. Глядя на эти облака, я замечаю стаю чаек, которые показываются с правой стороны и пересекают небо. И я думаю про себя: «Ух ты, все как настоящее, может быть, это не сон…» Но я не собираюсь сдаваться без боя, и поэтому смотрю туда, где была рощица. И когда я разглядываю ее, моим глазам открывается разнообразие оттенков зеленого, и ветерок колышет листья, на которых играют солнечные лучи, и снова я думаю: «Все как настоящее; наверняка, это не сон!» Я опускаю глаза вниз и топаю ногой по твердой земле. Я даже могу ущипнуть себя, и мне будет больно.

Всякий раз, когда мне снится этот сон, я делаю один и тот же вывод: «Невозможно, чтобы это был сон; он слишком, даже слишком реален!» Вдруг звонит будильник, я поднимаюсь спросонья, нащупываю рукой одежду, вспоминаю сон и думаю: «Это был сон. ДА, ЭТО БЫЛ СОН! И во сне я БОДРСТВОВАЛ… но я не верю, что мысли реальны… я утратил контроль над собой, превратился в беспамятного сновидца… Брр!» Проходят годы, и опять при тех же самых обстоятельствах мне снится тот же самый сон, и опять я делаю такие же выводы и так же разочаровываюсь, когда сон заканчивается. Поэтому, я задаюсь вопросом: «Зачем? Что от меня требуется в этом сне? Что от меня требуется, если я рано или поздно проснусь и пойму, что это сон?» Спустя столько лет я не получаю ответа на эти вопросы. И однажды в мою голову приходит мысль, что вопрос надо ставить по-другому: «О чем мне это говорит?» И вдруг возникают три откровения. Два из них простые, как пара кирпичей. Третье пугает, его нужно обдумать в тишине. Пожалуйста, выключите шумные бытовые приборы.

Ночные сны реальны. Они так же реальны как явь – вплоть до мельчайших подробностей. Но это смутные воспоминания, так как в большинстве случаев мы не можем осмыслить наши сновидения полностью. Обычно мы убегаем от своих ночных чудовищ, спорим или делаем то, что привыкли делать. И нам не хочется думать, что могло бы означать пробуждение во сне. Впрочем, у наших видений во сне и наяву есть нечто общее. Как правило, мы не задумываемся о простых вещах. Вы обычно считаете лампочки на потолке? Помните, какого цвета пол под ногами? А помните, какой узор на ваших сегодняшних носках или на нижнем белье? Обычно мы думаем, что сновидения смутны и призрачны, верно? Нам понятны наши чувства, но простые вещи вспоминаются с трудом…