Боже… Боже… Где ты? К кому я взываю? Почему он оставил меня, чем я это заслужила? Неужели мои предки – страшные, бесчеловечные преступники, головорезы, убийцы маленьких девочек, сластолюбцы в монашеских одеяниях, алчные, коростные, погрязшие во всех смертных и не очень страшных грехах? За кого я несу такой крест? Я готова вернуться в прошлое и лично его зарезать! Кто является виной, что моя жизнь катится в тартарары? Где искать спасения? К кому взывать? Я не знаю… Почему мир ополчился против меня?

Мы подъехали к церкви. Нужно было войти. Я не могла. Меня еле заметно затрясло. Я объяснила это нервами. Сейчас я видела все церкви в крови и муках прихожан. Эти картины чуть-чуть привели меня в чувства. Я не могла и не хотела переступать порог божьего дома. Остановилась у ступенек и попросила мистера Леджера:

– Не могли бы Вы позвать ко мне отца Флетчера и Уэйна?

Дворецкий склонил голову и вошел в церковь.

– А мы внутрь не пойдем? – спросил Стефан.

– Не сегодня, – ядовито ответила я.

Если бы эта церковь не была так дорога крестному, в эту минуту я бы с радостью ее сожгла. Чтобы не искушать себя, я отошла чуть поодаль, к скамейке, и повернулась спиной к церкви. Принц положил мне руку на плечо, я со злостью стряхнула ее. Стефан, удивленный, не понял, почему я отвергаю его желание помочь мне. Я посмотрела на него и поняла, что неправа:

– Прости меня! Я просто не в себе. Все хотят мне помочь, но зачем? Все будет хорошо. Я знаю.

– Я понимаю тебя.

Стефан соврал: неуверенность в голосе выдала его. Поверх плеча принца я увидела, что крестный, Уэйн и мистер Леджер идут к нам.

– Добрый день, Дамана, – сказал отец Флетчер. – Что произошло? Вы все так встревожены… Ты не заболела? Такое бледное лицо…

Я начала рассказывать крестному и брату, что произошло. Отец Флетчер, ошарашенный, сел на скамейку, начал высказывать мне соболезнования. Я не слушала его; я излагала свой план.

– Дамана, дочь моя… Миссис Норрис не должна бежать от истины. Мы поможем ей принять утрату.

– Крестный, Карл не умер.

– Для нас всех он будет жить вечно.

Меня начали злить эти слова. Но я старалась сдерживаться:

– Карл жив!

– Но как? Никто не остался в живых.

– Карл не мог умереть, – сквозь зубы проговорила я.

– Смирись, дочь моя. Богу было угодно забрать Карла Норриса…

– Не смейте мне об этом говорить! – не выдержав, закричала я. Отвернулась от всех и вцепилась в волосы, тянула их, пока мне не стало больно. Выплеснув гнев, я опустила руки, сжала кулаки и глубоко, но обрывисто выдохнула. Придя в чувства, я повернулась к своим знакомым.

– Отец Флетчер, – проговорила я тихим голосом. – Когда Ваш брат умер, Вы утратили веру в Бога?

– Нет, – так же тихо ответил крестный.

– Я никогда не говорила, что буду с Богом. Но это я обещала Карлу… Поймите. Я не утратила веру! Я знаю, что Карл жив! И Вас прошу уберечь миссис Норрис от страшного удара. Сделайте это. Ради миссис Норрис, ради меня. И если Вы считаете, что Карл умер, то сделайте это еще ради светлой памяти об этом человеке, который когда-то спас мне жизнь. Который дал мне смысл, чтобы жить.

От этих слов я сама чуть не заплакала, но сдержалась.

– С торгового корабля видели, что их захватили пираты. Я знаю, они не оставляют живых. Но это все, что видели торговцы. Карл мог спастись. Я прошу Вас только об одном: увезти миссис Норрис из города. И все… Это совершенно немного. У Вас прекрасный сын. Уэйн справится с церковью и прихожанами.

Я посмотрела на Уэйна. Тот кивнул:

– У тебя праведные мотивы. Отец, соглашайся. Доверься Дамане.

– Ты любишь Карла и веришь, что он жив. Что еще на тебя влияет?