– Хватит хихикать, – оборвала я их.

– Представьте, кого потеряло королевство, – сказал Питер ребятам.

– Да… – согласился Дэвид.

– А мне кажется, что королевство еще не потеряло меня.

Карл смотрел на меня, и я почувствовала себя вполне сильной, чтобы это сказать. Я нежно взглянула на Карла и отпила чаю. Норрис всматривался в меня очень серьезно и вдумчиво. Но он мне доверял, и поэтому его взор не был суров, он был расслаблен и спокоен.

– Хочется знать точно, что ты имеешь в виду? – спросил Питер.

– Все, что я хотела, я сказала.

Я толком не поставила точку. Конечно, понимаю: хуже нет, чем говорить загадками. Но дело не в том, что я собиралась их помучить: просто не хотела посвящать в свои планы. Пока…

Сегодня во время уроков я задумалась, зачем родители платят мне. Чтобы дети получили знания? Или чтобы они могли продолжить дела родителей? Наверно, так. Это натолкнуло меня на новую идею. Я вспомнила о первом сне в общежитии. В нем меня почти короновали. Там были все люди, которые мне близки сейчас, и те, которые были близки… Возможно, стоит вернуть все на круги своя? Вернуть свое себе…

Последняя капля терпения испарилась. И первым должен был узнать об этом Карл.

Карл лежал в моей комнате на кровати с закрытыми глазами, но не спал. Я подошла к комоду и посмотрелась в зеркало. Теперь не только в душе я чувствовала желание – вся моя сущность наполнилась им. А в глазах плясали чертики.

– Я хочу вернуть себе титул.

В зеркале я увидела, что Карл открыл глаза. Он поднял голову и посмотрел на меня. Карл был спокоен, он принял это, как неизбежность:

– Продолжай.

Я повернулась к нему:

– Трудность в том, что я не знаю, как…

– А чего именно ты хочешь?

– Я уже сказала – вернуть титул. Но…

– Что?

– Не только титул… Авторитет моего деда и отца. Алмазные шахты. Хочу жить в фамильном доме, перезахоронить мать… Хочу творить сильные дела!

– Зачем?

– Карл, мое родовое сознание этого требует! Само графство мне дорого, но земля спокойно существует и в мое отсутствие. Однако, прежде всего, мне важно мое поместье, регалии, фамильные вещи! Я прожила не так много, а мой род – тысячелетия. Я последняя из рода… А никто даже не знает, что Брустеры еще остались. И неужели я позволю говорить об этой семье, моей семье, в прошедшем времени? Я не могу так просто забыть о своем долге! И жить здесь. Будто ничего не произошло!

Карл улыбнулся.

– А я все гадал, когда же ты об этом скажешь… Давно в тебе это кипело?

– Еще как.

Мне показалось странным спокойствие Карла.

– Ты в безвыходном положении. Есть желание, есть мечта, но, как воплотить ее в жизнь, не знаешь. И тебе, Дамана, очень тяжело… Так?

Я кивнула. Мне показалось, что он надо мной чуть ли не издевается.

– Подозрения и догадки, Дамана, гораздо хуже, чем истина. Ведь правда имеет пределы, а фантазия – нет…

– К чему ты клонишь?

– Я могу помочь.

– Наверное. Я пока еще не знаю…

– Нет, Дамана. Разве я задавал вопрос?

– Карл! – рассердилась я. – Я не в настроении разгадывать ребусы!

Норрис мило улыбнулся. От моей злости не осталось и следа. Появилось отчаянье. Я поймала себя на мысли, что нуждаюсь в помощи или хотя бы в полезном совете. Карл, видимо, уловил грусть в моих глазах.

– Иди ко мне, – сказал он нежно, протягивая руку. Посадил меня рядом с собой. Поправил мои волосы, нежно прикоснулся к щеке.

– Мы сделаем из тебя графиню, моя леди Брустер.

– Как? – улыбнулась я.

– Я все продумал. Дамана, ты копия отца. Тебя не узнать невозможно. Но люди, которые могут сделать это и выслушать доказательства твоей подлинности, вряд ли позволят к себе даже близко подойти. Согласись, королю и так хлопот хватает…