Комиссар вытащил из портфеля папку, из которой извлек прозрачный пакет с фотографией. Лесли застыл, его взгляд, направленный на снимок, был погружен в себя.

Еще более озадаченным детектив вернулся на виллу. Гилда не стала дожидаться его и уехала в мотель. Дежурный полицейский офицер доложил им, что Патриция пробудилась.

– Я не стал ей ничего говорить, – продолжал он. – Подумал, что лучше это сделать вам, комиссар.

– Конечно, – согласился комиссар, обменявшись с Лесли понимающим взглядом.

– Она сейчас пьет кофе в гостиной и как будет готова, даст нам знать, – закончил полицейский.

Лесли не присутствовал при разговоре стража порядка с Патрицией. Он только услышал, как она зарыдала. Детектив встал и нервно прошелся по холлу. Ожидание было тягостным и томительным. Наконец дверь распахнулась, комиссар вышел в холл и, подойдя вплотную к Лесли, заговорил вполголоса, оглядываясь на закрытую дверь гостиной.

– Я сказал ей, что произошел несчастный случай с Ронни, разумеется, умолчав о том, что нам сообщил Арчи. Она была в сильнейшем шоке, рыдала, повторяя сквозь слезы, как она любила брата. Понимаю, какое это для нее потрясение – сначала муж, теперь брат… и все произошло в течение одной недели, – он удрученно покачал головой. – Я сказал ей, что вы находитесь здесь, на вилле, и она выразила желание, чтобы вы присутствовали при нашей беседе.

– Я ничего не могу понять, – с плачем говорила Патриция. Лесли сидел рядом с ней, сжимая ее ладонь. Она с трудом подбирала слова, слезы постоянно застилали ее глаза. – Милый, милый Ронни, у него была такая несчастная жизнь, он был вынужден скитаться, зарабатывая себе кусок хлеба…

И Патриция разрыдалась. Слезы облегчили бремя ее страданий. Вытерев глаза, она повернулась к комиссару.

– Сегодня в обед Арчи позвонил мне и сказал, что заедет к пяти часам. Последнее время он стал настойчив в ухаживаниях…

Патриция опустила глаза и вздохнула.

– Хотя какое это сейчас имеет значение… После гибели Джека он дал мне понять, что его отношения ко мне носят серьезный характер, и что он намерен выдержать траур и… узаконить их. После обеда я читаю, потом ложусь отдохнуть. В пять часов Ронни мне обычно приносил чай, мы не держим слуг… – ее слова опять прервались рыданиями. – И сегодня мой милый Ронни где-то перед пятью часами зашел ко мне в спальную и принес чай.

– Ронни знал об Арчи? – спросил комиссар.

– Да, – кивнула Патриция. – Они несколько раз встречались у нас на вилле. Я чувствовала, что брат в душе недолюбливает Арчи. Он не раз мне намекал, что я должна быть осмотрительнее в выборе… – Патриция запнулась, – … друзей.

– А вот этот пистолет, – комиссар осторожно извлек из портфеля небольшой серебристый пистолет, – он принадлежит вам?

– Да, – Патриция с недоумением посмотрела на комиссара. – Мне его подарил Ронни… позавчера… я хранила его в прикроватной тумбочке. Как он попал к вам?

– Это пока не важно, – мягко, но твердо ответил комиссар, – продолжайте рассказывать, что произошло сегодня в пять часов.

– Ронни знал, что приедет Арчи и опять меня предупредил, чтобы я не особенно сближалась с ним. Я выпила чай, который он мне принес, посмотрела на часы, до пяти оставалось еще минут семь. Я уже хотела вставать, как вдруг почувствовала непреодолимую слабость, еще подумала, ну вот лягу минут на пять… полежу… Легла и стала засыпать… и уснула. Больше ничего не помню.

– Так значит, когда Ронни принес вам чай, Арчи еще не приехал? – задал вопрос комиссар.

– Конечно, – ответила Патриция.

Уже стемнело, когда комиссар и детектив покинули виллу, оставив Патрицию под присмотром прибывших доктора и психолога.