Кушать хотелось ужасно, живот начал урчать еще не обратном пути с нашего шопинга, поэтому еды я набрала сверх меры. Да и выглядело все очень аппетитно. Мне достался большой картофельный салат, спагетти с мясной подливкой и овощами, булочка с яблоком и компот. Что удивительно, но среди напитков было даже разбавленное вино, которое пользовалось большой популярностью. Да уж нравы тут явно не аскетичные, хотя чему я удивляюсь, учитывая кто тут обучается.

Свободных столиков не было, и мы сели за ближайший, где уже сидело трое парней нашего возраста. Мы поздоровались и накинулись на еду. Готовили тут вкусно, хотя это может за меня голод говорит? Но я совсем непривередливая: институтская, а потом холостяцкая жизнь приучили не привередничать и есть что дают. Когда часть еды было съедена, а настроение устремилось вверх, заметила, что соседи по столу во все шесть глаз наблюдают за нами, я даже чуть не поперхнулась от такого внимания.

Мои подруги поскромничали и активных действий для знакомства не предпринимали. Ну значит буду сама проявлять инициативу.

– Меня зовут Эмма, а это Линда и Джиджи, – поочерёдно я указала на девчонок. – А вы с какого курса и как вас зовут?

– Я Колин, а это мои друзья Фред и Кларк, – они кивнули нам. – Мы с первого курса и с тобой уже знакомились два года назад на ассамблеи в торгово-промышленной палате.

Лиц я не узнавала совсем, но Эмме за последние годы пришлось столько посетить мероприятий с отцом, что все они в нашей общей памяти слились в одно сплошное размытое пятно. Единственное, что я хорошо помню это как меня дразнили и пытались указать мне мое место. Не знаю, принимал ли он в этом участие, но настроение резко испортилось, да так сильно как будто меня неожиданно настиг ПМС.

– Возможно, я не запоминала тех, кто не казался мне интересным, – до этого момента я не осознавала на сколько плохо себя Эмма чувствовала в высшем обществе. Гнев, раздражение, апатия и усталость – все смешалось в один клубок под названием депрессия. Причем очень глубокая и разрушительная. Это для меня она выглядит просто как набор плохих моментов и переживаний, а для Эммы это была вонючая яма нечистот в которую надо было окунаться еще и еще. Разговаривать с ними мне расхотелось совсем, но мое участие более и не требовалось – они переключились на девчонок и довольно мило с ними общались.

Когда я допивала компот в столовую вошла целая делегация магистров в мантиях в количестве восьми человек. Шесть магистров в цветах стихий, среди которых я увидела магистра Магнуса, а в серых мантиях магистр Селестин и высокий красивый мужчина римского типа, которым в итоги оказался ректор собственной персоной.

– Дамы и господа, рад приветствовать вас в рядах студентов, не побоюсь этого слова, лучшей академии королевства, – начал свою речь ректор.

– Вы будущее нашего общества. На вас возлагается большая ответственность и мы надеемся вы ее полностью оправдаете и станете достойными магами.

Ректор еще продолжал рассказывать об ответственности и гордости наших родителей за нас, а я просто по-женски любовалась им. Приятный бархатный голос будоражил и кидал мысли в совсем уже непристойные направления. Выглядел он моложе своих сорока пяти лет. Если бы не мои текущие шестнадцать лет, то я бы точно выбрала его своей целью, потому что мысленно я уже раздела его и обвела пальчиками крепкие грудные мышцы, опустилась к прессу и пересчитала все кубики. Пришлось даже встряхнуть головой, чтобы прогнать это наваждение. Изначально я не думала, что проживать чужую жизнь будет так сложно. Куда девать лишние двадцать лет опыта, которые грузом лежат на плечах и влияют на мои поступки и предпочтения? Шестнадцати-двадцатилетние мальчики не вызывают во мне никаких чувств. Я ожидаю от них инфантильного поведения, а не того, что меня привлекает. Я не чувствую в них силы, уверенности и той суперспособности в создании стен, за которые хочется спрятаться.