Явившийся из храма призрак уставился в небо, будто собираясь просверлить взглядом луну. Испустил вой, полный самой безумной, исступленной ярости, злого неистовства и жажды мести.

А потом опустился к самой земле и поплыл над развалинами, будто что-то вынюхивая.

Сова, уловившая отзвук воя, забыла про мышей и, развернувшись, полетела в сторону сожженного города. Забили ее широкие белые крылья, в малюсеньком мозгу возникло беспокойство.

– Хашссс… – прошипел призрак, остановившись там, где несколько дней назад прошли человек и сиаи, Олен Рендалл и Юрьян Шустрый.

Щупальца на его морде затрепетали, глаза выпучились еще больше, в них засияли багровые огни. Повернувшись на месте, выползшее из древнего храма существо неспешно заскользило на юг. Огоньки с развалин устремились за ним, точно заплатки на громадном прозрачном плаще.

Чудовище набрало скорость и пропало за горизонтом.

А святилище начало потихоньку рассеиваться, исчезать. Луна ушла за облака, а когда выглянула снова, то развалины стали мертвыми, как и день, и год, и сто, и тысячу лет назад.

Исполинский призрак забрал всю жизнь, что возникла тут этой ночью.

Сова появилась над пепелищем час спустя. Покружилась над руинами, глядя в сгустившийся мрак, пытаясь понять, что же могло издать так встревоживший ее звук.

Но ничего не обнаружила и, разочарованно заухав, полетела прочь.

А смотревший ее глазами Ночной Хозяин ничего не заметил и не узнал.

Олен перелез через фальшборт и ступил на палубу. Рыжий мягко спрыгнул с его плеча и принялся обнюхивать блестящие от смолы доски.

– Добро пожаловать, – отвесил изящный поклон тот самый тип, что кричал, кругленький и лысый, в зеленой мантии. – Я – Пароти, ничтожный слушающий волю Озерной Королевы, и я сделаю все, дабы ваше пребывание на борту «Сверкания богини» оказалось приятным.

– Надолго ли затянется это пребывание? – Рендалл посторонился, освобождая место для Юрьяна.

Скальд взбирался по веревочной лестнице с тяжким кряхтеньем и даже ругался шепотом.

– Пока мы не дойдем до Руани. – Глаза жреца изумленно распахнулись. – С благоволением Многоглазой это займет не более суток. Ну а в столице вас ожидают – главная слушающая волю и…

Оцилан вознамерился пометить подол одеяния Пароти. Тот покосился на кота с опаской, переступил на месте, но сделать ничего не решился.

– Почему они нас ожидают? – поинтересовался Олен, не пытаясь скрыть подозрительности.

– Ну, как же… – еще сильнее удивился жрец. – Вы бросили вызов мерзкому узурпатору севера, который враг нам… Богиня и ее верные слуги не могут не восхищаться таким подвигом.

И опять, как и в поселке, все звучало складно, но Рендалл не мог отделаться от мысли, что здесь что-то не так…

– Это понятно, – поспешно заговорил Юрьян, взобравшийся-таки на «Сверкание богини». – Мы безумно счастливы и благодарны богине за те благодеяния, что она расточила перед нами, недостойными…

Пароти просиял утренним солнышком, начался обмен любезностями, приторными, точно жженый сахар.

– Прошу за мной, прошу… – залепетал жрец, замахав короткопалыми ручонками. – Для вас отведены наилучшие места. Служительницы украшали их, искусно старались, дабы услужить гостям…

И он повел человека и сиаи к кормовому возвышению с навесом на толстых столбах, обвитых плющом. Вступив под него, Олен почувствовал сильный аромат зелени и цветов.

Тут стояли два просторных ложа с множеством подушек, из здоровенных кадок торчали розовые кусты. Посредине располагался стол из темного дерева, белые прожилки образовывали красивый узор, напоминающий паутину. Под ногами шуршали листья, похожие на кленовые, но очень светлые.