Альянсы здесь ситуативны и существуют только до тех пор, пока они выгодны одной из сторон. Сегодняшние враги завтра могут стать союзниками – и наоборот. Вас будут пытаться использовать самыми разнообразными способами, пренебрегая полностью вашими желаниями и интересами. Вы для этих опытных игроков – лишь свежий, не вполне проявленный фактор некой новизны, но и только. Вас будут держать за своего джокера все действующие силы.

Ваша задача – играть свою игру. Как вы это будете делать, я уже вряд ли узнаю, но хочу дать вам совет, который, надеюсь, поможет вам так же, как помогал мне. Он в том, чтобы всегда – всегда! – помнить о том, что все необходимое для преодоления любых трудностей находится рядом. Если вы с чистым сердцем выходите на, казалось бы, безнадежную битву за Любовь, то помните, что в этой битве вы не один. И даже погибнуть в такой битве – награда. Но и для победы все необходимое недалеко, даже если будет казаться иначе. Ищите – и обрящете.

Теперь вы – воин, идущий по Пути. Это Путь сердца. Сердцем смотрите, сердцем слушайте, сердцем дышите каждую минуту. Мир лукав. Наши глаза и уши полны им. Лучше слушать сердце, чем разум, отравленный ядом мира. «Где сердце ваше, там и сокровище ваше», – сказал Христос. Обитель для Бога – сердце человека. Поэтому пусть вы и перед лицом безнадежной битвы, но вы в ней вместе с Богом. А значит, ничего невозможного для вас нет.

С глубоким почтением, П. Створкин».

Всякий раз, когда я читал это письмо, меня не отпускало ощущение дикой несправедливости и трагичности в этой грубой, нелепой и несвоевременной оборванности наших взаимоотношений с Петром Иннокентьевичем. Так не должно было случиться.

Самое ужасное заключалось в том, что Створкина не смог бы для меня заменить никто. Слишком близкое что-то было в нем, я бы сказал даже – родное. Это относилось в полной мере и к Принцессе Логри, трагически погибшей в ту роковую ночь. Эдельвейс была нитью, связавшей меня с иными мирами. Мирами, ставшими мне родными.

И даже зная, что Створкин, как и другие хранители, по понятным теперь причинам не открыл мне многого, я не мог думать о нем иначе. Это был великий человек. И это была огромная честь и привилегия для нашего города – иметь такого Проводника.

Сегодня – особенный день. Рано утром у меня прошел сеанс связи с мастером Джованни. Наконец-то мой Токен смог настроиться на него. Связь такого рода похожа на некий мысленный разговор. Мастер требовал моего присутствия в Риме как можно скорее. Я получил время и адрес встречи. Что именно взволновало Джованни, он не сказал. Ладно, узнаем на месте. Очень хотелось надеяться, что хранители выяснили что-то важное о приготовлениях домейнов.

«А на пути в Париж придется сделать пару остановок и повидать старых и новых друзей», – сказал я себе и вернулся к чтению.

Передо мной лежала черная папка. Первым документом в ней была объемистая генеалогическая справка семьи Арчинелли. Судя по справке, род отслеживал своих предков с XII века. Второй документ представлял собой описание неких активов, с которыми семья Арчинелли так или иначе была связана. Список впечатлял. Я увидел несколько знакомых даже мне, человеку, далекому от мира больших капиталов, названий всемирно известных компаний и банков. Судя по перечню, семья должна быть одной из богатейших как минимум в Европе.

Третьим документом было письмо, адресованное Створкину. Все документы оказались на французском. А с французским у меня никак. И давать документ кому-либо для перевода мне не хотелось совсем. Пришлось переводить самому, хотя за качество я бы не поручился. Была мысль показать текст Тайне, но соображения предосторожности перевесили. Пока мне не будет ясна ее роль во всей этой истории, придется действовать без нее.