***

Время настоящее. Таробан. Лестница Таймины.

Дейну всё ещё трясло, но последний пролёт лестницы она преодолела, не хватаясь то и дело за поручень. Нейтель сдерживал попытки Бартича сбежать, а точнее – уползти. Гестер осматривал тело юноши.

– У тебя есть не больше минуты.

Девушка не поняла, к кому была обращены эта фраза Совы, но мастер кивнул, жестом подозвал Грату и, указав на неприятеля, сказал:

– Он должен заговорить.

Грата молча подошла к лежащему на земле и стонущему Бартичу, взяла его за руку и нежно заговорила:

– Я помогу тебе, уберу боль. Но ты ответишь на вопросы мастера.

– Ты убьешь меня, – сквозь зубы бросил Бартич.

– Нет, – Грата покачала головой, – посмотри мне в глаза. Я не убью тебя.

Он думал меньше секунды, глядя прямо на девушку, и кивнул. Грата положила руку ему на лоб и тихо сказала:

– Почувствуй, как уходит боль.

Лицо Бартича расслабилось, он перестал ерзать и заговорил:

– Вы хотите знать, кто меня нанял? Клай. Он говорил, что хотел бы видеть Эвию во главе семьи. Якобы боролся на ее стороне во время мятежа. Вот только говор у него не местный, как будто только с севера приехал.

– Много у кого говор не местный, – заключил Ней. – Что случилось с Дешоном?

– Он оказался магом. Клай перепугался, когда этот попытался сжечь веревки. Оттяпал ему руки, я не успел ничего сделать.

– Зачем вы вообще его похитили?

– Мы не похищали, – Бартич замотал головой, – он сам пришел и стал спрашивать, говорить, что мы не те, за кого себя выдаем. Вот Клай и…

– Конечно, Клай. Не ты же, – мастер недобро усмехнулся.

– Не я. Я не мог ему помешать…

– Где он?

– Не знаю. Знаю только, что он очень ждал прихода корабля с Южных Островов, “Сафина”, кажется. Помогите мне. Девчонка боль убрала, она и вылечит, да?

Мастер не ответил. Он кивнул Гестеру, и тот взял на руки Денета и положил рядом с неудачливым заговорщиком.

Бартич попытался отодвинуться, но Грата взмахом руки вернула ему его боль, и он разразился проклятьями в адрес всех, кто заставляет его страдать. Сова за запястье схватил страдающего, положил его руку на руку Денета и крепко прижал.

– Какого… вы творите? – Дейна обратилась к Нею.

– Стой тихо, будь добра. И лучше где-нибудь в стороне. У меня руки чешутся тебя придушить, – голос мастера звучал ровно, спокойно и доброжелательно, но девушка поняла, что спорить ей не стоит хотя бы из чувства самосохранения.

С минуту ничего не происходило. Дейна нервно поглядывала на спутников, те же как будто чего-то ждали. Происходящее казалось девушке неправильным. За прошедшее с момента падения недолгое время она успела сотню раз себя проклясть. Пусть не она столкнула юношу с лестницы, как и не она убила Дешона, но ее действия стали тем ключом, который повернул историю к несчастливому концу.

Вдруг Бартич, до того стонавший или ругавшийся, резко замолчал и застыл.

– Нет-нет, что вы делаете? Защитник… Я же все сказал. Нет. Я не убивал…

Последние слова он произнес едва слышно. Вдохнул и замер. Стеклянные испуганные глаза смотрели в небо, словно он все еще молил о пощаде, но не своих беспощадных палачей, а Защитника, оставшегося безучастным к просьбе того, кто, быть может, первый раз в жизни вспомнил о нем.

Миг. Другой. Третий.

Денет выдохнул и закашлялся. Дейна закрыла лицо руками. Все, чему ее учили, все законы мироздания, которые она знала, сейчас рухнули под натиском того, что она видела собственными глазами. Видела, но не верила. Она знала о людях, которых у смерти украли маги. Но те люди были живы – слабы, изранены, едва дышали, хрипели и плевали кровью, но – живы. Тело же Денета, изломанное, лежащее на бревнах, стояло перед ее внутренним взором.