– Надеюсь, ты придумаешь интересную историю о том, как это девчонка оказалась во дворце, – криво усмехнувшись, сказал Лейф. Дор заметил, что он нервничает. Неужели Кордия что-то значит для него? Герцогу с трудом в это верилось. – Если упомянешь аукцион ведьм, то ей не жить. Лорен Андреса убьет ее сам, и сделает это не раздумывая. Касталия – территория, свободная от магии. Так что предупреди слуг и своих друзей.

– Поэтому вы уехали оттуда? – посмотрев на графиню, спросил Дор.

– Мой муж предал меня, и я не желала оставаться на той земле, по которой ходит он, – ответила графиня. – Надеюсь, ты оценишь мою откровенность и подобных вопросов больше не будет.

Дор кивнул. Он не сомневался, что узнает о графине Локк все, только своими методами.

– Первый лорд знает вас?

– Да, – холодно ответила графиня и поджала губы. Дор подумал, что с Лореном ее связывают вовсе не добрые отношения.

В сопровождении Штефана и капитана в покои вошли гвардейцы и подняли Мариана. Что-то выскользнуло у него из кармана и покатилось к ногам герцога. Тот наклонился и поднял черную бусину с гравировкой. Он мгновенно узнал ее, и ему стало тяжело дышать. В последний раз он видел ее очень давно – в тот день, когда он понял, что им с Альбой никогда не суждено быть вместе, когда она застала его над растерзанным трупом своей подруги, той самой девушки в желтом платье, которое продолжала преследовать его в кошмарах.

Кайли. Он знал ее с детства, девчонка была моложе его на три года, и он относился к ней, как к младшей сестре. Дор так и не смог вспомнить, что произошло в ту ночь: может быть, память щадила его, а может, он настолько впал в безумие, что не смог запомнить, что делает. Он тогда еще не понимал, насколько болезнь изменила его и сделала опасным для других. Желтый цвет стал цветом его падения и того, каким чудовищем он стал. И этого Альба тоже никогда не сможет ему простить. Впрочем, как и он самому себе.

Как эта бусина оказалась у чародея? Под ребрами заныло от дурного предчувствия. Дор зажал украшение в кулаке и посмотрел, как гвардейцы уносят его друга. Что, если это знак? Вот только какой? Ворон, потревоженный посторонними людьми, покружил по покоям короля и опустился на плечо Дора. Скорпионы же преданно последовали за своим хозяином.

– Приведи Кордию! Немедленно! С принцессой Диленой мы разберемся сами, – сказала графиня и вышла из покоев следом за сыном.

***

Дор скакал во весь опор. Ворон, сперва пытавшийся удержаться когтями на его плече, теперь кружил поблизости, не желая упускать его из вида. Герцог слышал его недовольное карканье и злился на непрошеную компанию. Он знал историю этой птицы и был не особенно рад ее присутствию. Но и прогнать ее тоже не мог. Он чувствовал ответственность за мертвого питомца Мариана.

От слуг герцог узнал, что Бальтазар увез Кордию в Узкую башню. В глубине души он надеялся перехватить их по пути, но, добравшись до середины дороги, понял, что это невозможно: слишком много времени упущено. Кордия, скорее всего, уже на допросе. От мысли, что ее могут пытать, его передернуло. Что, если ее сильно изувечат? Как тогда объясняться с Первым лордом? Дор скрипнул зубами и постарался прогнать из своего воображения страшные картины. Но, если учесть бюрократию, такие вещи быстро делаться не должны. Хотя, если за дело взялся Бальтазар…Он с яростью пришпорил и без того взмыленную лошадь.

***

Первое, что увидел Дор въехав на тюремный двор, – карету с королевским гербом. Она была ему хорошо знакома, и у него не было сомнений, что Кордию привезли в ней. Он спешился и бросил поводья подбежавшему к нему мальчишке. Быстрым шагом герцог двинулся ко входу в Узкую башню, предназначенную для содержания самых могущественных чародеев и ведьм. Тяжелая дверь открылась, и на крыльцо вышел Бальтазар. Ветер тут же разметал его белокурые волосы. Глядя на его очаровательную улыбку и сияющие глаза, сложно было поверить, что этот молодой человек, похожий на аристократа, в прошлом был разбойником и чуть не закончил свои дни на плахе. Форма, в которую он облачился, получив новый статус, несказанно шла ему, придавая ореол серьезности и еще большей романтичности. Подойдя ближе, Дор прочел в его взгляде торжество.