– Никто…– попятился я назад, смешиваясь с остальной толпой. Эх, Дворкин, Дворкин – трус он и в Африке трус, а еще пишешь романы про сильных и независимых мужчин. Укорил я сам себя.

В начале образовавшейся пробки появились синие маячки скорой. Водитель “рено” пытался оправдаться. Это был молодой парень, на виске у которого разливался огромный бордовый синяк.

Пора было отсюда уходить. Нечего мне тут делать. А Сашку скорее всего повезут в медкомплекс. Там его и навещу! Я сделал несколько шагов назад, с грустью посмотрел на проходную Турбоатома. Извини меня, любимая работа, но сегодня я к тебе не вернусь. Стараясь не оглядываться зашагал в сторону остановки на проспекте Льва Ландау. Набрал номер Митрофаныча:

– Митрофаныч, алло!

– Чего тебе, Дворкин?– тут же отреагировал подозрительный начальник.

– Ухожу на больничный!

– Чего?!

– На больничный!– крикнул я в трубку напоследок, закончив вызов. Хватит с меня этих странных событий. Надо отдохнуть, развеяться. Так и до психушки недалеко…надо же так совпало! Роман и реальная жизнь! Эх, Агеев, Агеев…

Поймал себя на том, что до сих пор трясутся руки.

– Вот черт!– закурил сигарету. Немного полегчало.

Надо немедленно уезжать из города. Взять Мишку, Свету, Эльвиру Олеговну и в Змиев, на турбазу! Там чистый воздух и никаких совпадений, бандитов и денег. Денька два отдохнем, а там все уляжется. Нервишки подуспокоятся , да и пацану полезно. Сосновый воздух еще никому не мешал.

Я нетерпеливо набрал номер ресепшена и заказал номер.

ГЛАВА 3

С больничным удалось все довольно быстро решить. Хорошо, когда у тебя жена доктор, а врачи настолько обнищали с их нищенской зарплатой, что цена трех дней отдыха от работы стоит всего-то двести гривен.

Все дорогу домой у меня тряслись руки. Я никак не мог унять дрожь в руках. Слишком сильное потрясение я испытал, когда Агеева подкинуло вверх от удара машины. Все, как было в моем романе.

– Мистика какая-то…– проговорил я вслух, сидя в маршрутке. Водитель подозрительно на меня покосился, но промолчал. Каких-то только чудаков не встретишь в городе миллионнике.

Дома как всегда кричала на малого теща. Она пыталась заставить Мишку делать уборку, тот ловко увиливал, придумывая разные предлоги, но в силу своего небольшого возраста, что-то убедительное выдать не получалось. Потому он вяло и с неохотой возил пылесосом по ламинату. Кот Кекс наблюдал с невозмутимой круглой физиономией за мучениями своего хозяина с философской отрешенностью.

– Здрасте, Эльвира Олеговна!– поздоровался я, разуваясь.

– Привет, Саш,– поздоровался Мишка. Я мимоходом погладил его по голове и прошел в ванную. Теперь надо было успокоиться. Заперся, глядя в зеркало. Лицо бледное, нижняя губа вот-вот пойдет в пляс. Так, Дворкин, что-то вид у тебя, краше в гроб кладут. Я открыл кран и набрал в ладони воды, плеснул себе на лицо. Потряс головой, отфыркиваясь. Стало полегче…Распахнул глаза и пораженно замер, не в силах даже кричать. Позади меня в зеркале отражался какой-то сгорбленный дед с густыми кустистыми бровями, наползающими на глаза, длинным крючковатым носом, глубокими морщинами и ехидной беззубой улыбкой.

– Твою мать!– заорал я, зажмурившись.

– Ты теперь мой…– зазвенело эхом в голове.

– Саш! Саша! Что случилось?– в дверь затарабанила теща, рядом с ней был Мишка, выдвигающий самые причудливые версии, вплоть до того, что меня украли фиксики или миньоны.

Испуганно оглянулся назад. Позади меня никого не было, только небольшая полка с банками консервации и накиданные горой белые халаты моей жены, отправленные в стирку. В зеркале тоже отражался только я с перекошенным от ужаса лицом.