Спуск.

Голова пулемётчика дёргается от удара, обрывается очередь МГ. Уже не столь тщательно целясь, ловлю в полукрест оптики второго номера. Выстрел. Слишком поспешный и оттого не очень точный, но пуля входит в плечо врага, проникая в плоть по направлению к ключице. Даже если ещё жив, уже не боец…

Но всё-таки какая крутая вещь самозарядка! Вот попробуй погонять затвор вручную под каждый выстрел! А так удаётся сделать сразу два подряд, задавив, считай, главных людей расчета… Вновь инстинктивно нырнув за укрытие и поменяв точку стрельбы, с нарастающим бешенством наблюдаю, как фрицы успешно проходят уже половину пляжа. До нас им осталось чуть больше сотни метров! А длинные очереди «максимов», эффективные во время финальных рывков врага, когда его требуется именно заставить залечь, а уже потом выбивать по одному, по-прежнему не слишком эффективны и не могут остановить продвижение немцев. А пушки и вовсе молчат: по ходу, углы наклона орудий не позволяют вести огонь по высадившемуся на берег десанту…

– Филатов!

– Я!

– Ползком, короткими перебежками между камнями к доту! Передай его командиру и особенно пулемётчикам, что лейтенант войск НКВД Самсонов лично их всех расстреляет к хренам собачьим, если они не начнут бить по фрицам прицельно, короткими очередями!

– Есть!

На мгновение задержав взгляд на спине петляющего между валунами бойца, вновь разворачиваюсь лицом к противнику. Зараза, продвинулись ещё на десяток метров! Такими темпами немцы уже минут через пять подойдут на бросок «колотушек»!

Ладно, без паники. Ведь это же и входило в мой план – подпустить врага поближе и ударить покрепче. Как тогда, во время второй атаки на третью заставу…

– Бойцы, приготовить «лимонки»! Бросаем по моему сигналу! Пулемётчики, открываете огонь сразу после взрывов!

Кстати, немецкий вариант агрессивного разминирования ФОГов хоть и весьма эффективен, но в то же время они ведь тратят на это все гранаты, и отделения прорыва вынуждены меняться под нашим огнём. Всё это приводит к тому, что фрицы приближаются к нашей позиции этакой вытянутой «змеей». Интересно, а сблизившись с нами, враг будет использовать «колотушки» для мин или все же с целью потеснить мой взвод?

Расстояние между бойцами НКВД и противником не очень быстро, но необратимо сокращается. Семьдесят метров… Шестьдесят… Пятьдесят. За это время я успеваю выбить ещё один расчёт двумя беглыми, точными выстрелами. Не могу гарантировать их убийство, но ранил точно, и вряд ли пулеметчики сумеют продолжить бой. Немцы продолжают давить гранатами вкопанные в землю огнеметы, вспышки пламени которых на время затрудняют точную стрельбу по врагу. Но зато очереди станковых «максимов» из дота наконец-то стали прицельными – значит, добежал Филатов. Молодец!

Ещё один рывок врага – и немцы приближаются уже на сорок метров. До последнего я боялся, что противник пустит в ход «колотушки» метров с пятидесяти, но как-то забыл, что броска такой дальности с земли не сделать. Нет, враг начнет метать гранаты с тридцати – тридцати пяти метров, как раз с эффективной дистанции броска «лимонок». Мои же бойцы рассредоточены за естественными укрытиями – выбить даже подобие стрелковых ячеек в скальном грунте было нереально, но выручили разбросанные у скатов Ас-Чалуле каменные валуны – поэтому могут себе позволить привстать для броска. И, уловив удобный момент во время очередного рывка противника, я отдаю приказ:

– Третье отделение! Гранаты!!!

Одну из двух своих «лимонок» кидаю одновременно с бойцами. Сразу несколько гранат взмывают в воздух и секунды полторы спустя падают рядом с немцами головной группы. Ещё через две секунды они практически разом взрываются, создавая ложное впечатление удара артиллерийского снаряда. И тут же я кричу: