Вооружившись суковатой палкой, обошла храм по периметру, заново проверила кусты, даже к воротам сбегала.

Да он издевается! Не над моей же головой парит! На всякий случай обратила взор к небесам: тучки, птички, никаких людей. На деревьях тоже.

— Ну, набегалась? — Теперь в голосе звучало легкое раздражение. — Так ты Арлайн или нет?

— Допустим.

Утомленная поисками, плюхнулась на ступени. Палку выбросила за ненадобностью.

— Как посмотрю, вежливому обращению со старшими тебя не учили. — А вот и гнев. Он порывом ветра пролетел среди деревьев, напугав птиц. — Впредь отвечай, как положено!

Ох, напрасно! Чем больше на меня давят, тем неуправляемее я становлюсь. После вчерашних похорон и вовсе хотелось выместить на ком-то свою боль. Однако пока я держалась, только буркнула сквозь зубы:

— Я принцесса, а вот кто вы, пока неизвестно.

— Обо мне знают даже младенцы.

— Вот с ними и общайтесь!

— К твоему сведению, я даже с такими, как ты, обычно не разговариваю.

Больно надо!

Демонстративно повернулась к невидимке спиной. Пусть скажет спасибо, что не болтается в петле. Одно мое слово…

— Повесить — меня?

Воздух сотрясли раскаты смеха.

— Боюсь, это невозможно. Утопить, отрубить голову — тоже. Зато при желании я мог бы прямо сейчас оборвать ниточку твоей жизни, но не хочу.

Кажется, я начинала понимать… Ох, не стоило ему грубить!

С другой стороны, я по-прежнему понятия не имела с кем говорю. Это точно не Амандин, вдруг Шелок? Тогда надо было не только нагрубить, но и проклясть. Я бы и плюнула, только тяжеловато попасть в бога.

— Осознала наконец, что я не человек, хотя почтительности не прибавилось. Ладно, ты еще ребенок, на первый раз прощаю. Ты мне еще пригодишься.

Прощает он меня, снизошел до смертной!

В груди поднималась темная волна обиды.

Где, где все они были, когда убивали Алистера, отца, когда умирала мама? Почему не спасли хотя бы одного? И теперь я кому-то что-то должна?

Сжала кулаки.

Сосчитай до десяти, Арли! Ты всегда можешь уйти и уйдешь, если не захочешь с ним разговаривать. Даже если это бог, что он сделает, убьет тебя? Так половина меня все равно мертва.

— Ты знаешь Кентигерна Маргулая?

— Еще бы! — Крепко стиснула зубы. — Грязный убийца, который мечтает заполучить наш трон!

— Значит, еще и трон… — Невидимый собеседник задумался. — Сразу видно, кто его учил. И как сильно ты его ненавидишь?

Он еще спрашивает!

— Я хочу, чтобы он сдох.

Желательно дважды. Умирал долго, мучительно. Чтобы у него не осталось ни одной целой кости, чтобы его поганый язык скормили псам, а руки бросили… Да хоть в мусорную яму, главное, отделить их от тела.

— О, да ты кровожадна! — рассмеялся собеседник. — Вдобавок с богатой фантазией.

— Я всего лишь хочу вернуть Кентигерну долг.

Не вижу ничего смешного в желании раздавить гадину.

— Убить собственными руками?

Он явно сомневался в моих способностях.

— Неужели ты действительно сможешь убить человека?

— Его? Смогу.

Я уже мысленно убивала его, сотни раз вонзала острие прямо в сердце. Мышцы помнили каждое движение, разбуди меня ночью, повторю и не промахнусь.

— Манекен — это не человек, — резонно заметил собеседник. — Это тюфяк с опилками.

— С соломой, — зачем-то поправила я. — У нас его набивают соломой.

— Главное, чтобы твою голову ей не набили.

Прикусила язык, чтобы не ответить на оскорбление.

Солоноватый привкус наполнил рот.

Нет, долго я так не смогу, даже если искусаю все щеки, отвечу.

— На твоем месте я бы промолчал.

На его месте я бы тоже меньше умничала.

Подумала и напряглась: что-то больно тихо стало.

— Хорошо, сейчас проверим твою ловкость.

Прямо мне в лицо полетело что-то блестящее. Я инстинктивно отклонилась вправо.