Букетик цветов, подаренный мужем, поставила в вазу, которая нашлась в шкафу. Воды у нас дома не было, видимо надо отдельно подводить, поэтому цветы долго прожить не смогут. Но хотя бы один вечер для украшения постоят.

Риар на все это дело смотрел с легким удивлением.

– Я такого не видел, где свитки раздобыла, если не секрет? – спросил воин, раскладывая свою снедь по тарелкам.

У него еда была в натуральном виде. Копчёный окорок, жареный картофель с луком из пакета. Хлебные лепешки. Кувшин сока. Подозреваю, что каждый элемент занимал одну ячейку. Интересно… значит у него рюкзак лучше моего?

– Купила на Главной площади, – пожала я плечами, а на вопросительно поднятую бровь воина, нехотя пояснила: – Там в закутке между книжным и почтой есть маленький магазинчик.

Недоверие и злость на мужчину до сих пор не стихали, и даже его извинения в виде букета цветов не срабатывали. Грегори тоже любил извиняться, и после очередного скандала дарил дорогие подарки. А я дура прощала. Не понимала, что в его мыслях – это была покупка моих чувств. А когда поняла, то стало слишком поздно. Идиотка.

– Здорово, очень удобно, надо тоже там отовариться, а то хранить еду неудобно, мало того, что быстро портится, так еще занимает, почти весь рюкзак. Проще готовить научиться.

– Не проще, – качнула я головой, – я узнавала, профессию повара, чтобы начать качать, понадобится десять золотых. И это только на «Новичка».

– Угу, я тоже узнавал, – кивнул Риар, – там еще и за заготовки надо будет платить, уже отдельно. Заготовки, если получатся, можно будет учителю продавать. Но это процентов восемьдесят денег вернется, если повезет, и руки из правильного места растут. Всего пять ступеней: «Новичок», «Ученик», «Подмастерье», «Умелец», «Мастер». Ученика, чтобы открыть, цена до 30 золотых возрастает. Подмастерье – до семидесяти. Умелец – 150 монет. Мастер – 300 золотых.

Я присвистнула в голос. А Риар продолжил:

– Шестая ступень «Гранд-Мастер» получатся уже в гильдии, это в том случае, если ты сам придумал пятьдесят новых рецептов и запатентовал их.

– Хм…, а ты зачем интересовался, тоже хотелось повара качнуть, что ли? – я недоверчиво округлила глаза. – Просто я от подруги слышала, что мужчины обычно качают какое-нибудь оружейное дело, или кузнечное. На худой конец – ювелирное или алхимию. А вот кулинарию и портняжничество, чаще женщины любят качать.

– Это стереотипы, – пожал плечами воин. – Я люблю готовить в реальности. У меня даже свой небольшой бизнес был, правда пришлось завязать.

– Ресторанный? – напряглась я, чувствуя, как холодеют кончики пальцев.

У Грегори ведь была сеть клубов, а это почти одно и тоже. Неужели очередной ресторатор на мою бедовую голову?

– Не совсем, – ответил воин, вгрызаясь в копченое мясо на кости, и с невообразимой тоской в голосе, от которой даже мне грустно стало, добавил: – маленький бар для байкеров на окраине маленького города. Но это было давно. Для меня скорее отдушина, чем основной заработок.

Затем он качнул головой, словно отмахиваясь от грустных воспоминаний, и бодро улыбнувшись спросил:

– А ты зачем интересовалась? Неужели тоже любишь готовить в реале?

– Люблю, – ответила с запинкой, чуть не сказав «любила» в прошедшем времени. – Но я больше сладости всякие обожаю печь.

– Кондитер?

– Нет, – я улыбнулась. – По профессии экономист. А тортики мое маленькое хобби.

– А я сладкое не особо, больше по горячему, – тепло улыбнулся мне мужчина, и вновь с аппетитом вгрызся в окорок.

– Ага, по тебе заметно, – подначила я Риара.

А он в ответ весело мне подмигнул.

На душе стало чуточку легче и даже теплее. Из-за Грегори я перестала общаться с подругами, и даже меньше звонила родителям. Рассказывать им о своих проблемах не хотелось, потому что было стыдно. Он им сразу не понравился, и мама открыто говорила мне, что Грегори слишком богат, а деньги развращают человека. Но я отмахнулась от её доводов, еще и сказала, что уже взрослая и сама разберусь. В итоге, когда я рассталась с Грегом, то осталась фактически одна. Три месяца одна, плюс еще и игра… а сейчас сидя и общаясь с Риаром на кухне, почувствовала, как кокон отчужденности, которым я себя оградила, треснул. А это слишком опасно. Нельзя пускать в свою душу незнакомца. Вдруг опять влипну в какие-нибудь неприятности, и станет еще хуже, чем сейчас? Нет. Хватит. Поговорили и достаточно.